Дел хватало для всех, порою даже с избытком, но Андрей был этому только рад. Собственно, ради этого он и решился отправиться в эту экспедицию — забыться, заполнить вдень работой так, чтобы некогда было вспоминать, думать. Чтобы весь день бегать, как укушенный, а вечером засыпать, едва коснувшись головой подушки. И — помогало. Образ Марины словно бы истаивал, растворялся за бесконечной чередой забот. Андрей все реже вспоминал о ней, все меньше болела душа. А если, порой, все же накатывала холодная тоска, рядом всегда оказывался кто-то из друзей. Отвлекал, не давал скатиться в меланхолию и самокопание.
Время от времени удавалось поохотиться и разнообразить стол дичиной. Большей частью, птица — то перепелки, то те же рябчики. Но бывала и более серьезная добыча. Один раз Мелинг даже притащил в лагерь целую косулю — случайно наткнулись при возвращении и добыли. По этому поводу на следующий вечер все кушали гречку с тушеным мясом. Вернее, мясо с гречкой — крупы в блюде было явно меньше.
Студент — радиолюбитель все свободное время ковырялся со своим трансивером. Простой закинутой на дерево проволоки ему хватало, чтобы регулярно связываться с кучей каких-то своих знакомых, наверняка столь же ушибленных на всю голову. Впрочем, Бородулину нравились такие влюбленные в свое дело люди. Он даже сделал пометку в своих записях: годится. В следующий выход будет, кого позвать.
Неожиданное счастье выпало лучнику. Андрей в первый раз увидел, как это происходит: ни малейшего звука, только негромкий стук, когда стрела втыкается в нарисованную на дереве мишень в сотне метров от стрелка. Интерес вызвал и сам лук. Не согнутая палка с веревкой, как в исторических фильмах, а сложная конструкция из углепластика, с какими-то колесиками, блоками, через которые была пропущена нить тетивы. Из-за этих колесиков усилие, потребное для натяжения лука, было сравнительно небольшим. Как-то, попав в гости к историческим реконструкторам, Андрей попробовал натянуть большой лук, сделанный «по старинным рецептам». Он был человеком далеко не слабым, но сделать это смог лишь с трудом. С этим же чудом техники при желании мог, наверное, справиться и ребенок.
Студент раз за разом выпускал стрелы в мишень. Сделав десяток выстрелов, шел собирать стрелы, потом возвращался и начинал все сначала. Андрей, удовлетворив любопытство, занялся своими делами, отметив между прочим, что якут, обычно державшийся наособицу, тоже внимательно наблюдал за лучником. Внезапно для Бородулина, да и, наверное, для всех остальных, Старый Юра поднялся со своего чурбачка и подошел к стрелку. Поправил руку, заставил чуть поменять стойку, что-то негромко сказал. Студент, к удивлению Бородулина, внимательно выслушал советы, кивнул и продолжил тренировку, периодически оглядываясь на якута — мол, все ли правильно. После этого случая Бородулин часто замечал, что Юра нет-нет, да и подойдет к парню, скажет что-то негромко и вернется на своё обычное место. Смысла вникать в ситуацию Андрей не видел. Он лишь мысленно пожал плечами — мол, чего только не бывает в жизни. Любопытный случай — и только.