К’Осщерш сел. Вокруг, сколько хватало глаз, простиралось колышущееся под ветром море зелени, расцвеченной то там, то тут яркими мазками отростков, которые, К’Осщерш, присмотревшись, определил как органы размножения. Пахло непривычно и одуряюще. Плыли по нестерпимо-яркому небу пушистые белые облака, золотилось в зените незнакомое солнце. Где-то неподалёку раздавался странный звук, напоминающий шуршание непрерывно осыпающихся мелких камешков.
К’Осщерш протёр глаза, потряс головой. Нет, зелёный морок не исчез. Неужели всё получилось? Но сколь же непохож был этот мир на привычный ему! На мир огня и черных скал, освещённый лучами багрового солнца, в лучах которого его чешуя сверкала и переливалась, вызывая восхищение девичьей части учащихся. К’Осщерш вспомнил о золотистых продолговатых глазах дракониц, о стремительных полётах с друзьями и шуточных боях среди газовых облаков, в которые можно было нырять, отражая хвостом молнии; о горячем песке пустынь, о раскалённой лаве озёр и морей, изобилующих весьма вкусными обитателями… Как он грезил обо всем этом в последние месяцы, как мечтал вырваться из стен академии, оставаясь фактически её узником! Почему же сейчас, когда его мир окончательно потерян, он не чувствует ничего? Или просто ещё никак не может поверить, что жив?
— Я жив! — крикнул К’Осщерш. И, словно в ответ ему, чужое солнце закрыла тень.
Подняв взгляд, он увидел парящее в небе существо. Шарообразное тело, два огромных крыла, длинный остроконечный хвост, три головы на длинных шеях…
— Г’Рынрчат, верно? — спросил К’Осщерш, когда тот приземлился рядом и с любопытством уставился на него тремя парами глаз.
Г’Рынрчат зеленел ухоженной чешуёй, был упитан, и, похоже, вполне благополучен.
— Надо же! — гулко расхохотался Г’Рынрчат на три голоса. — Нас ещё помнят на родине?
— Помнят, — К’Осщерш поднялся. — Широкой публике не рассказывают, правда. Мне вот тоже сказали только перед… в общем, недавно. Я К’Осщерш.
— Надеюсь, твой полёт был хорошим… хм… Значит, тебя тоже отправили на выселки? — спросил Г’Рынрчат средней головой, а две другие сочувственно покивали. — Перестарался с трансформацией?
— Сам видишь. Придумал вот существо, а обратно — никак.
— С нами то же так было. Сперва мы жутко злились, что нас выкинули вон… Тебе-то наплели, небось, что я сам выбрал изгнание?
— Сперва. А потом уж честно признали, что таким аномальным среди них не место, — горько ответил К’Осщерш.
— Ну, не расстраивайся! Здесь неплохо, на самом-то деле. Условия для жизни благоприятные, когда привыкнешь, еды вдоволь. Аборигены нас боятся. Уж сколько раз прикончить пытались, но пока никому не удалось. Ни силой, ни статью они не вышли для этого!