С Оксаной Вадимовной познакомилась первого сентября. Тогда я была так воодушевленна — новый город, долгожданная работа, мои первые дети и столько планов! Но стоило мне остаться наедине со Смирновой все надежды превратились в пепел, который слишком быстро развеялся по ветру. Нет, я не надеялась, что будет легко, но и не ожидала такого напора со стороны женщины.
— В начальной школе Оленька была отличницей, классный руководитель строго следила за этим, — начала Оксана Вадимовна, а мне в ту же секунду захотелось убраться куда подальше от этой женщины. — Надеюсь, Вы будете так же ответственно подходить к своим обязанностям, — весьма толсто намекнула мне женщина, и буквально всучила в руки красную розу в прозрачной обертке.
Помню, как после выставления оценок за первую четверть Оксана Вадимовна со скандалом пришла ко мне в класс и прямо при детях начала меня отчитывать. В первые секунды настолько опешила, что не могла вымолвить ни слова. Но в кабинет так удачно зашел полковник и своим появлением вывел меня из своего рода транса. Мы все каникулы выясняли почему у ее дочери три четверки — по истории, которую преподаю я; по математике, которую преподаёт Света; и по физкультуре, которую раньше преподавал Игнат Маркович. В итоге девочке всё-таки поставили все пятерки, дотянув ей оценки до спорной (между 5 и 4). Но ведь в итоге мы вновь пришли к прежнему результату — следующую четверть она закончила идентично первой и снова Оксана Вадимовна явилась со скандалом, только пошла она сразу к директору.
Как Вы уже поняли, за эти три года ничего не изменилось…
— Оксана Вадимовна, я прошу Вас успокоиться, — мирно сказал полковник, поглядывая на ухмыляющегося учителя физкультуры.
Да, мой новый сосед не скрывал своего отношения к этой ситуации — его изрядно веселило все происходящие, в отличие от меня. Я была в бешенстве, мне искренне хотелось высказать этой мамаше все, что только думаю о ней, о её методах воспитания и отношении к учителям….НО не имела на это никакого права. Не только как человек, но и как учитель.
— А, Вам смешно?! — воскликнула женщина, вновь переключившись на Александра Владимировича. — Вы покалечили моего ребенка, еще и заставили её убирать свою каморку! Я подам на Вас в суд за эксплуатацию детского труда! — кричала она, тыкая пальцем в недоумевающего молодого человека.
— Подождите, Оксана Вадимовна, — мягко сказала Ирина Алексеевна, погладив женщину по плечу и сажая её обратно на стул. — Может, Александр Владимирович захочет сам признать свою вину и извиниться? — весьма непрозрачно намекнула женщина, в упор смотря на моего соседа.