Сегодня его удивили спагетти со сливочно-грибным соусом. Так вкусно он никогда не ел. Даже в родительском доме – но об этом лучше не говорить маме. И, кстати, надо поговорить с Таней – есть пара интересных тем.
- Я хочу познакомить тебя со своим импресарио, - Илья наблюдал за тем, как Таня заваривает чай. Ему вообще очень нравилось наблюдать за ней на кухне. Во всем этом было что-то… Не бытовое. Похоже на священнодействие. Колдунья же! - Ну,то есть, вы уже виделись. Но теперь я хочу тебя представить в качестве невесты.
Таня после этих слов замерла. Смешно посопела носом и накрыла заварочный чайник грелкой.
- Я ему не понравилась. Но ты прав, нам все равно придется теперь встречаться.
Он пoгладил ее по руке уже ставшим привычным и естественным жестом.
- Антон четко делит людей на тех, кто нам выгоден, а кто нет. На своих и чужих. Теперь ты в числе своих. И вам действительно предстоит контактировать.
Таня со вздохом кивнула. Но по своей привычке оставила последнее слова за собой:
- Делить людей четко на тех, кто выгоден и кто нет - это ужасно.
- По-другому в его профессии - никак, - не стал углубляться в спор Илья. - А теперь давай сделаем ещё одно важное дело, - он потянулся к своему смартфону. - Надо подать заявление.
- Какое заявление? - хлопнула Таня своими огромными шоколадными глазами. – Куда?
Илья не торопился с ответом. Он зашел в нужное приложение и теперь разбирался с тем, как там все работает. Ага, вот!
- Заявление о том, что вы, Тобольцева Татьяна Ивановна, желаете вступить в законный брак с Королёвым Ильей Ильичом. Госпошлину, так и быть, я оплачу.
- А-а-а, – Таня с совершенно растерянным видом – будто слышит о предстоящем браке в первый раз! – подвинула к себе чашку. Потом поставила чашку перед Ильей. - Погоди, надо сначала определиться с датой, навернoе. Мы же ведь можем выбрать дату?
- Можем, - улыбнулся Илья. – Выбирай.
- Июнь? Тепло и лето.
- Июнь - это прекрасно.
И Таня наконец тоже улыбнулась. И вдруг сменила тему.
- Знаешь, моя мама помнит, как мы ходили на «Щелкунчика». И тебя помнит. Удивительно, правда? Из всех нас о том дне помните только ты и она.
Это и в самом деле удивительно. Как и то, что к Евдокии Ρомановне Илья чувствовал какую-то… даже нельзя назвать это чувство симпатией. Это больше было похоже на некую связь. Что-то похожее он чувствовал к Виктору Рудольфовичу – когда не близкий тебе по крови человек становится все-таки близким так, словно он тебе родной. Но с педагогом Илью связывают длительные отношения, а с мамой Тани он познакомился два месяца назад. Хотя… если вспомнить тот «Щелкунчик»… то знакомы они даже больше, чем с Виктором Рудольфовичем. Илья тоже ее помнил – смутно, но помнил, что там была другая женщина, помимо его мамы. И яркий платок с бахромой помнил. Правда, это все.