- Я часто сожалею о сказанных в пылу ссоры словах, – сказал один радиослушатель.
- Я сожалею о том, что не купила своему ребенку щенка, как он о том мечтал. Боялаcь за новые обои,теперь понимаю, что это была ошибка. А сын вырос, уехал в другой город и завел себе собаку.
- Я сожалею о том, что однажды поссорился со своей девушкой и не пошел на примирение. Порвал первым. И другую такую не нашел.
Сожаления… самые разные. Эфир неторопливо шел своим чередом. И почти полностью был на Женечке.
А Таня думала не о том, о чем она сожалеет сейчас, а o том, о чем она может сожалеть в будущем , если сейчас поступит неправильно.
Набрать после эфира маму оказалось непросто. Наверное, впервые в жизни. Нo если они не поговорят – она потом будет сожалеть.
- Привет, - мама ответила быстро.
- Привет, - ответила Таня и помолчала, а потом добавила: - Я хочу с тобой поговорить.
- Я слушаю.
Голос мамы звучал осторожно.
- Не по телефону. Давай где-нибудь встретимся и… не дома.
- Хорошо. Где тебе удобно? У меня в четыре встреча с заказчиком, но это ненадолго. Думаю, к пяти освобожусь.
Они договорились в половине пятого на Третьяковской.
***
Дуня положила трубку и посмотрела в окно. Она ждала этого звонка. Весь день ждала. Вчера Таня позвонила Ивану, а не ей. Хотя обычно, если дело касалось Ини, все решалось с Дуней. Муж слишком остро реагировал на некоторые поступки сына.
Но вчера Таня выбрала отца. И Дуня могла понять причину. Трудно, конечно, осознать, что когда-то мама и папа жениха были вместе…
Дуня понимала, да… И переживала. Им предстоит нелегкий разговор с дочерью.
Накануне Иван вернулся домой позже обычного. Дуня выключала компьютер, она устала. Но заказ по ремонту квартиры был хороший, прибыльный и срочный.
Дуня услышала, как полилась вода в ванной – Иван мыл после улицы руки, закрыла ноут и направилась на кухню – кормить мужа ужином.
А муж на кухне уже хозяйничал. Правда, сковороды не открывал. Сразу достал коньяк и два бокала. Однако. У них это уже традиция – коньяк на двоих.
- Ужинать будешь? - спросила Дуня, бросив взгляд на плиту, где все было ещё теплым.
- Я все рассказал, – ответил муж явно не на ее вопрос.
- Кому? Что? – осторожно уточнила Дуня.
Иван ткнул своим стаканом ее, стоявший на столе,и сделал щедрый глоток:
- Тане и Илье, - еще один глоток. - О том, что когда-то связывало нас с тобой и его отца.
- Ваня... - Дуня осела на стул и потрясенно посмотрела на мужа.
- Уже поздно говорить "Ваня", - он допил свой коньяк и налил себе еще. – И потом, правда все равно всплыла бы наружу. Так или иначе. Выпей, полегчает.