— Зачем ты сюда пришла? — хрипит, вытаскивая наушник из другого уха.
— Идиотка потому что. — Судорожно растираю саднящее горло. Видимо, я напугала его. Оставаться здесь желания у меня больше нет. — Пальто я вернула.
Поднимаюсь с кровати и направляюсь на выход, однако он в два шага пересекает расстояние до двери и закрывает ее на защелку. Его дыхание глубокое и учащенное. Явор опирается руками о стену и свешивает голову вниз.
— Зачем ты пришла?
— Выпусти, — холодно произношу пересохшими от волнения губами.
— В тюрьме... — он останавливается и шумно сглатывает, — я сделал это по инерции... прости.
Я рвано хватаю воздух. Сейчас он без маски. Совсем другой. Без напускной вальяжности. Словно сбросил ядовитую броню.
— Я пришла сказать, что верю тебе.
Он поднимает на меня взгляд и тут же, отталкиваясь от стены, направляется в мою сторону. Интуитивно я делаю шаг назад.
— Ты знаешь, кто это сделал?
— Это не важно. Я больше ничего тебе не скажу.
Но моя решимость меркнет, когда его широкая ладонь обвивает шею и слегка сдавливает ее. Кажется, все вокруг слышат, как бешено колотится мое сердце.
— Скажи мне, кто это! — неумолимо требует он.
Я лишь отрицательно мотаю головой.
***
ЯВОР
Ей что-то известно. А я понятия не имею, как расколоть малявку. Ее лицо так близко ко мне, что я ненароком скольжу по нему взглядом. Яркие, ничем не замаскированные веснушки рассыпаны на щеках, словно золотая пыль. Переключаю внимание на небольшую татуировку.
— Колибри, значит? — Скольжу большим пальцем по маленькой птичке, набитой на шее. Яремная вена начинает пульсировать сильнее, заставляя трепетать тонкую кожу девчонки. — Упорство. Энергия. Сила. И как может такая хрупкая птичка умещать в себе все эти качества?
— Может, — железобетонно припечатывает гуманоид.
От мягкого скольжения по фарфоровой коже пальцы начинает покалывать мелкими иголками, запуская в организме цепную реакцию. Кровь буквально закипает, разнося по венам кислород в двойной порции. Рядом с ней я как будто оживаю. Но что в этой девчонке такого? Не могу понять.
— Я тоже заметила у тебя татуировку, — вырывает меня из прострации тонкий голосок. — На спине, — неуверенно добавляет она. — Позволишь взглянуть еще раз?!
Всматриваюсь в ее серые глазища и вижу грядущий рассвет. Только вот темная радужка не позволяет проникнуть солнечному свету и поглощает зрачок холодной россыпью тумана. Выпускаю тонкую шею из своих рук, и ощущение пустоты неприятно холодит ладони. Охота вновь сжать ее до хруста. Почувствовать в своей власти хрупкую плоть. Поэтому, чтобы выбросить из головы одержимую мысль, поворачиваюсь к ней спиной и позволяю рассмотреть татуировку.