Сейчас во время учёбы мы встречались с Сиолой где-нибудь в публичном месте (как можно более публичном) на территории академии или выбирались в город на очередное светское мероприятие: открытие выставки, посещение музея, ужин в ресторане.
Если по началу я ещё имел желание выстраивать с девушкой отношения, интересоваться ее желаниями, делиться с ней важными для меня соображениям, то теперь меня спасала либо болтовня самой Сиолы, либо отсутствие необходимости говорить - в этом плане мы много времени проводили за просмотром театральных премьер, балетных постановок, концертов и кинофильмов, хотя к подобным жанрам искусства я был абсолютно равнодушен.
Однако, из двух зол выбирают меньшее.
…Мысль мелькнула, я моргнул и разорвал удерживающую взгляды струну.
Сиола засмущалась и отвела глаза в сторону.
За моей спиной скрипнула кровать.
Оп-па… Про близняшек-шестикурсниц я совершенно забыл.
Кукольные губы изобразили нерешительное “О”, синие глаза округлились ещё больше прежнего, потемнели и будто сковались льдом.
Маленький наманекюренный пальчик с красными коготками трясущимися движениями попытался обратить мое внимание на происходящее на заднем плане.
Да я, в общем-то, в подсказках не нуждался, все было понятно.
Неясными оставались лишь последующие реакции Сиолы, раньше в таких ситуациях мы не оказывались.
- Рикки?.. - вырвалось сиплое из ее точеного горла.
Я недоуменно приподнял бровь. Анализировать и предугадывать происходящее желание отсутствовало, организм по-прежнему пребывал в сыто-разморенном состоянии.
И это ее “Рикки”!.. Будто я мелкий щенок.
Аррррр!.. Бесит!..
Девушка схлынула с лица, отшатнулась назад, словно уклоняясь, убегая, но тут же дернула себя вперёд, возвращая на место.
- Рикки?! - второе обращение вышло требовательным окриком на повышенном тоне.
Я прыснул сквозь зубы: а вот эти интонации были мне прекрасно знакомы, столько лет рядом с Асаланом Римсом не прошли ни для нее, ни для меня мимоходом.
- Рикки… - звучит разочарованное.
Впрочем, я не ведусь.
Да, я такой, Сиола.
Ты сама пришла, когда я тебя не звал.
Какого дохлого вурдалака ты вообще притащилась в мою комнату?!
Нарушила установленные правила, вот и получай.
Из солидарности с моими думами тяжелые капли первых слез сорвались с темных ресниц, завибрировал подбородок, алые губы поплыли кривыми линиями.
Девушка заплакала тихо-тихо.
И это отозвалось болезненной горечью. Даже сквозь очерствевшую броню, плотными костными наростами укрывшую мое сердце, я ощущал давящее смятение эмоций Сиолы.
И мне ее было жаль…
По-хорошему, никто не заслуживает такого бестактного обращения с собой, такого наплевательского отношения и такого лютого невыношения себя же.