И начинается суета. Сашу еле разбудили. Ее щеки пылают, она тяжело дышит. Тут же нашелся градусник, который через пару минут показывал почти сорок.
Я перебираю в памяти последние несколько дней и ничего не вспоминаю, на что она могла бы жаловаться.
В глубине квартиры звенит телефон.
- Это мой, - проговорила тетя Катя и пошла к телефону. - Алло, - доносится до нас ее голос.
- Что? Да, Саша у нас, видимо телефон после самолета не включила. Болела ли она ветрянкой? А что такое? - возвращается в комнату и смотрит на нас большими глазами. -Твои заболели, уже пару дней? Нет, Саша не болела. Спасибо, что сказала, - отключает телефон и переводит на меня взгляд.
- Что случилось? Причем тут ветрянка? - пробасил Алексей, отец Саши.
- Звонила Люба. У нее детвора уже пару дней с ветрянкой дома сидят. А она все забывала позвонить Саше, сказать. Вы оказывается у них были на кануне, как те заболели, есть вероятность, что это она дает такую температуру, - смотрит на меня. - Артем, а ты болел ветрянкой?
А я на этот вопрос совершенно не знаю ответа.
Я не знаю, сколько сейчас времени, и какое время суток. Потерялась. Еле разлепляю глаза и не узнаю свою комнату в мягком приглушенном свете. А может, и не было никакой своей комнаты? Не было рейса, и я не видела маму, а просто все приснилось?
В теле жуткая тяжесть. Конечности кажется, вообще не собираются меня слушаться. Я хочу повернуться на бок, так как кажется, я перестала чувствовать, все что ниже пояса, да и позвоночник весь затек.
- Рука, осторожно, - раздается тихий мужской голос.
Поворачиваю голову на голос и вижу Артема. От его вида мне хочется улыбаться.
- Не смешно, - буркнул в ответ, видимо прочитав мои эмоции.
- Ты в зеленке весь, - не смогла-таки сдержать улыбку.
- Ты тоже, - уголок его губ дрогнул в ухмылке.
- Где я? Мы? - только сейчас обращаю внимание, что у меня стоит капельница.
- Инфекционное отделение, - чуть меняет свою позу в кресле, со стоном, сорвавшегося с его губ.
- Инфекция?
- Ага, ветрянка.
- Но она же детская...
- И взрослая, кто не болел, - тяжело вздыхает.
Я снова принимаюсь его разглядывать. Чуть осунулся, взъерошены волосы.
- Давно мы тут?
- Третьи сутки пошли, - отвечает, не открывая глаз.
Наше единение нарушает вошедшая медсестра.
- Пришла в себя, отлично, - вынимает иглу из вены, приклеивает пластырь. - А вы все еще здесь? Идите в свою палату.
- Никуда я не пойду, сколько можно говорить? Я уже сказал вашему главврачу, что буду здесь находиться. Не даете занять койку, буду спать в кресле.
- Вы и вещи свои сюда перенесли, - охает девушка.