Я должна уйти. Наплевать на его приказ и уйти. В конце концов, я верно сказала, я теперь зарабатываю самостоятельно, а значит и отчитываться ни перед кем не должна.
— Ты послушаешь меня, Соня. Ты хоть знаешь, сколько сил я вложил в то, чтобы у тебя все было? Чтобы ты получила достойное образование, лучшую одежду, соответствующее питание и поездки за границу с одноклассниками? Сколько я пахал на имя, чтобы меня уважали и говорили, как о человеке, который знает свое дело? Так вот я тебе скажу. Я до сих пор пашу, как проклятый. Потому что вся моя империя уйдет тебе. Единственной дочери, которая даже не думает о своей репутации.
— Папа, — пытаюсь вставить хоть слово, но на этот раз не дают уже мне.
— Нет, Соня. Я скажу до конца. Я принял решение: ты уедешь за границу. Поживешь там, научишься вести себя как взрослая, самодостаточная девушка. И только после всего этого вернешься обратно. Я подобрал тебе пансион, — я слушаю и не верю, что все это происходит со мной на самом деле.
Он ведь не серьезно? Какой пансион? Какая заграница? Но отец продолжает говорить вполне серьезно, рассказывает о преимуществах, о том, как там прекрасно и что вот именно там меня научат правильному поведению. Решение приходит молниеносно. Я бросаю взгляд на часы: почти девять. Именно во столько обычно приходит Тимур к дедушке. И примерно через десять минут он войдет в мой кабинет, чтобы узнать ответ на свое предложение.
— Я выхожу замуж, пап, — выпаливаю на одном дыхании, заставляя отца замолчать.
Он непонимающе смотрит на меня, несколько раз моргает глазами, после чего проводит рукой по густой седой щетине и изрекает:
— Замуж?
— Да, папа, замуж, — утвердительно киваю и встаю из-за стола. — Совсем скоро я тебя познакомлю с женихом, а пока мне пора бежать.
Чмокаю отца в щеку и, пользуясь его временным замешательством, выбегаю из кабинки. Надеюсь успеть за семь минут добраться до работы, но не получается. Прибегаю я в половине десятого и узнаю, что Тимур Байрамов уже ушел. Действительно приходил ко мне, прождал минут пять и ушел. Что ж… придется искать его самой.
Отпрашиваться с работы, чтобы найти Байрамова, я не собираюсь. Вместо этого отрабатываю положенные мне часы и как только стрелка показывает без десяти пять, срываюсь с места и несусь в кабинет Генриха Илларионовича. Перед тем, как зайти в кабинет, получаю одобрение его секретарши, стучу и прохожу внутрь.
— Добрый вечер, Генрих Илларионович.
— Добрый, Сонечка.
Он, на удивление, относится ко мне лучше родного отца. Наверное потому, что я не выносила ему мозги и не устраивала в его доме вечеринки, а еще не позорила его имя перед партнерами.