Особенно учитывая, что я проводила у нее дома каждые выходные с рождения до восемнадцати лет. В каком-то смысле она приложила больше усилий к моему воспитанию, чем мои родители.
Черт, я чувствовала себя виноватой из-за того, что мне пришлось уехать тогда. Но Джерси оказался слишком дорогим для меня сразу после окончания средней школы, и мои родители больше не хотели давать мне «на халяву», как они это называли. Поэтому они выгнали меня. Я могла бы тогда переехать к бабушке, но мне было восемнадцать, и я хотела независимости. Я не хотела, чтобы кто-то дышал мне в затылок, если я вернусь домой не вовремя и буду шуметь или приведу с собой мужчину.
Поэтому я отправилась во Флориду, скопив как можно больше денег, чтобы навестить бабушку на День благодарения, Рождество и ее день рождения. Это было немного, но это было все, что я могла себе позволить.
У меня тоже была не самая интересная жизнь во Флориде. У меня была приличная квартира в приличном районе, где я работала с девяти до пяти в парикмахерской, где каждую вторую пятницу выходила с коллегами, которых я называла друзьями, но на самом деле они были просто коллегами, с которыми я иногда делилась коктейлем и ерундой. У меня там не было семьи, ничего, что могло бы удержать меня, когда я была очень нужна в другом месте.
Поэтому я отправилась в Джерси.
К тому времени, когда я все уладила, моя бабушка закончила операцию и уже переехала в центр по уходу за больными и отчитала меня за то, что я выкорчевала свою жизнь ради нее, сказав, что я паникер и что она не позволит мне кружить над ней, как чрезмерно заботливый родитель. В конце концов, она все еще была старше меня.
Это была Пэтти Вебер для меня.
Мне нравилось думать, что я, возможно, получила десятую часть ее мужества. Хотя, честно говоря, если бы я сказала, что получила хоть крупицу, это, вероятно, было бы преувеличением. Не то чтобы я была слабой, но я просто никогда не была сильной в противостоянии и не брала пленных.
Наверное, это объясняло мою несколько скучную жизнь.
Я никогда не рисковала, так что ничего не случалось.
Я надеялась, что, возможно, возвращение в Джерси поможет этому. Центр ухода за моей бабушкой, Голубой Горизонт (убогий, я знаю), был расположен в городе, недалеко от того места, где я пустила корни в месте под названием Побережье Навесинк, поскольку в ее городе не было настоящих жилых домов, только торговые центры, заправочные станции и магазины. Не то чтобы я планировала стать дикой и сумасшедшей. У меня уже были собеседования во всех местных салонах по найму, и я была уверена, что в конце концов я окажусь в прежнем положении, за исключением того, что ночи, которые я обычно проводила с коллегами, я, скорее всего, проведу со своей бабушкой в ее центре.