Она так небрежно относится ко всему этому — к тому, что я живу в их доме, и что она берет меня с собой в отпуск.
Как будто все это нормально.
— Подумайте об этом, дети. У нас были бы целые выходные, чтобы узнать друг друга получше!
Роуди стонет, но его пальцы щекочут пояс моих брюк.
— Хочешь поговорить об этом? Принести твои сумки наверх? — Его высокая фигура тянется к моему чемодану, все еще стоящему на полу рядом с дверью в прихожую, и когда я подхожу, чтобы забрать его из его рук, он прогоняет меня. — Я возьму.
Роуди настаивает, чтобы я поднялась по лестнице первой — она удобно расположена рядом с кухней, его спальня — первая дверь наверху. Бросив все на пол, когда мы входим, он ведет меня внутрь комнаты, закрывая за собой дверь.
Мы одни.
В спальне его детства.
Мои глаза возвращаются к нему, когда он бесцеремонно плюхается на кровать, подпрыгивая на матрасе, возбужденный.
— Ну, что ты думаешь? Хочешь поехать?
Да, да, да!
Я хочу поехать так сильно, что это просто чудо, что я не разразилась песнями и танцами посреди кухни его родителей, но я делаю это в тот момент, когда закрываю за нами дверь его спальни. Кровь течет по всему моему телу, жидкий кислород делает меня легкомысленной и ошеломленной, вспыхивая от предвкушения.
Я подпрыгиваю на месте, пронзительный писк заставляет его изогнуть бровь.
— Тааааак это да?
Неделя за неделей знакомясь с Роуди на крыльце бейсбольного клуба, я понимаю, что никогда не смогу обмануть его. Никогда не умела быть застенчиво-скромной.
Даже если бы я не танцевала в его спальне, он мог бы прочесть меня лучше, чем большинство моих друзей.
Я успокаиваю себя, делая несколько быстрых вдохов.
— Я так сильно хочу поехать.
— Я знал, что ты согласишься.
Резко толкаю его на матрас и ползу над ним, глядя в его глаза.
— Вы это спланировали?
Пожимание плечами.
— Возможно, я уже знал, что мои родители могут снять вторую каюту, чтобы мы могли поехать вместе, но я не знал, согласишься ли ты.
Мои голубые глаза сужаются, губы нависают в нескольких дюймах от его губ.
— Это была подстава?
Роуди облизывает губы.
— Моя мама безнадежный романтик — о на сделает все, чтобы у меня были серьезные отношения. — Он вытягивает шею, прижимаясь поцелуем к моим губам. — Я не приводил домой девушек с тех пор, как учился в школе, и, вероятно, это был какой-то дурацкий танец.
— Значит, я особенная? — я дразню его, желая услышать эти слова. Умираю, как хочу их услышать.
— Настолько особенная, что я хочу показать тебя всем вокруг, когда мы вернемся в школу — я собираюсь заставить всех моих придурковатых друзей проводить время с тобой.