«Ты купил шапку, чтобы тебе тоже было тепло».
Мое сердце пропускает несколько ритмов, руки тянутся к бедрам, погружаясь в мое пухлое пальто. Я размахиваю варежкой.
— Тебе следовало бы знать, что я не могу устоять перед вызовом.
Он прислоняется к стене дома, дерзко приподнимая голову.
— Ты считаешь меня вызовом?
— Нет, я считаю, что попасть в дом — это вызов.
— Это единственная причина, по которой ты продолжаешь возвращаться?
Холодно, и мы оба тяжело дышим, наше дыхание смешивается в серых вихрях, плечи поднимаются при каждом вдохе.
— А какая еще у меня может быть причина?
Я задерживаю дыхание, ожидая его ответа.
Когда он этого не делает, я издаю тихий жужжащий звук, осознавая, что каждый удар моего предательского сердца колотится в груди, в горле.
— Я не умею читать мысли, Скарлетт. Если есть еще одна причина, по которой ты приходишь сюда каждую пятницу вечером, тебе придется объяснить ее мне.
Мы оцениваем друг друга, как два стрелка, тянущиеся к своим шестизарядным ружьям, не желая сгибаться. Я не знаю, что он хочет от меня услышать, и я отказываюсь быть первой, кто признается в том, что я чувствую.
Ещё слишком рано.
Затем наступает странная тишина, стерео на мгновение отключается внутри дома. Голоса затихают. Нескромный звук рычащего желудка Роуди разрушает чары нашего пристального взгляда.
Серьезно, этот парень не ест достаточно во время ужина?
— Знаешь, что у меня есть для тебя?
— У меня есть около пяти вариантов ответов на этот вопрос. — Он смотрит на мою сумку. — Но, пожалуйста, скажи мне, что ты принесла еду.
Будь я павлином, я бы сейчас распушила свои блестящие перья из-за того, что собираюсь ему презентовать.
— Я принесла не только еду, но и хорошие вещи. — Расстегиваю молнию на сумке, застенчиво глядя на него. — Есть какие-нибудь догадки?
— Спагетти с фрикадельками?
Я свирепо смотрю на него.
— Ты пытаешься пошутить?
— Я брежу, когда голоден — ты уже знаешь это.
— Когда ты не голоден?
— Всегда голоден, но я не всегда жажду еды.
Пораженная, я открываю рот и смотрю на него, как дура; это его первый намек по отношению ко мне, и я не знаю, что с ним делать.
— И-из любопытства, — заикаюсь я, — ты собираешься ждать меня на улице каждую пятницу?
— Только до тех пор, пока ты не сможешь войти в этот дом.
— И когда же это произойдет?
Он пожимает плечами.
— Даже не знаю.
— Хм. — Я перебираю пластиковую посуду в своей сумке. — А что, если я решу не приходить? Как долго ты готов ждать моего появления?
— Пять минут.
— Лжец. Попробуй еще раз, или я не покажу тебе, что здесь.
— Не знаю, Скарлетт, восемь минут.