Доктор Притчард откидывается на спинку стула и смотрит на меня поверх очков в черной оправе.
— Анабелль, ты уверена, что нет шанса на беременность?
Я хмурюсь.
— Да, конечно. Почему вы спрашиваете?
— Шейка матки, кажется, размягчилась и немного увеличилась. Поскольку ты на приеме впервые, с твоего разрешения, я собираюсь пойти и заказать тест на беременность, просто чтобы быть уверенным.
— Вы уверены, что это необходимо?
Он кивает, встает, снимает перчатки и бросает их в мусорное ведро. Улыбается.
— Совершенно уверен.
Через пять минут я одеваюсь и мочусь в чашку.
Через двадцать минут узнаю, что я беременна.
Беременна.
Беременна!
Черт возьми!
Неважно, сколько раз я это повторяю, это кажется нереально.
— У тебя есть время на ультразвук? — спрашивает доктор. Ошеломленная, я киваю головой, изо всех сил стараясь сосредоточиться на словах, слетающих с его губ. — Я могу заказать для тебя сегодня, в течение следующих двух часов, если у тебя есть время подождать, или мы сможем запланировать на конец недели. Я хотел бы получить лучшее представление о том, на каком сроке ты находишься.
На каком сроке я нахожусь.
Я беременна.
Доктор опускает голову и строчит что-то в блокноте.
— Это название предродового препарата, которое ты можешь взять на выходе или просто зайти в аптеку. Фолиевую кислоту также следует принимать с пищей, каждое утро.
Я едва заметно киваю.
Фолиевая кислота. Предродовой препарат.
— У меня есть время.
Ожидание кажется вечностью, зал ожидания — бежевый, холодный куб, лишенный индивидуальности. Стерильный. Опустив голову, я время от времени бросаю взгляд на окружающих меня пациентов: две пожилые пары, ожидающие еженедельных анализов крови, и молодая будущая мать, крепко обхватившая руками живот.
Я смотрю на этот живот, ладони скользят по моему поясу черных штанов для йоги.
Он плоский.
Пока.
Всю оставшуюся часть встречи я лежу на столе в кабинете ультразвука, руки по швам, сдерживая слезы, пока безразличный техник водит палочкой по моему животу.
— Судя по ультразвуку, у вас примерно двенадцать недель. — Она весело улыбается.
— Что? — Я практически кричу, пытаясь сесть, тонкое бумажное одеяло падает на пол смотровой. — Двенадцать недель? Как это возможно?
— Ты будешь такой милой, когда станет заметно. — Она приятно щебечет, все время улыбается, палочка скользит по моему животу, ниже пупка, прозрачный гель холодное напоминание о том, почему я здесь.
— Я полагаю, что ты одна из тех счастливых матерей, которые не проявляют никаких симптомов беременности, пока не оказываются на большом срок. Мне так не повезло. С первым я была размером с дом, — поддразнивает она.