Оз: Он был там в тот день, когда она переехала?
Я: Нет.
Оз: Да, тебе п*здец.
Я: Серьезно, прекрати говорить такое дерьмо. Мне не п*здец.
Оз: Она уже сказала ему? Что ты парень?
Я: Откуда мне знать? Ей двадцать один, она может делать все, что захочет.
Оз: Ты меня не видишь, но сейчас я так хохочу. Ты такой милый и наивный, Эллиот. Так чертовски мило.
Дерьмо. Что, если он прав? Когда я согласился позволить Анабелль жить со мной, назовите меня дураком, но честно думал, что ее родителям будет насрать на то, что ее сосед — мужчина.
Я: Я не скажу ей, что она не может здесь жить, чувак. Она только что перевезла свое барахло.
Оз: Надеюсь, у нее его не так много, потому что скоро она съедет обратно, LOL.
Иногда он может быть таким засранцем.
Я: Она просто снимает комнату — это даже не спальня, чувак. Вот как отчаянно она хотела выбраться из его дома. И мне очень нужны деньги на аренду, так что…
Оз: Ладно, мужик, как скажешь. Продолжай в том же духе.
Я: Какого хрена, Оззи?
Оз: Слушай, все, что я хочу сказать, держи свой член подальше от Анабелль Доннелли, и ты, возможно, переживешь остаток семестра. Это просто совет одного друга другому.
Я: Я и раньше получал от тебя советы, но я не один из борцов ее отца, поэтому мне плевать.
Оз: Серьезно, Эллиот?
Я: Чувак, поверь мне. Я даже не буду знать, что она здесь.
Даже не буду знать, что она здесь?
Кого, черт возьми, я пытаюсь обмануть?
Анабелль Доннелли похожа на бомбу, сброшенную на мой дом ночью и взорвавшуюся — следы ее присутствия повсюду. Косметика в моей ванной, на столе и в шкафчиках. Очаровательные голубые тапочки с нарвалами стоят у входной двери, а маленькая кофейная кружка, которую она поставила рядом с моей, подмигивает мне, когда я вхожу на кухню.
Дразнит меня.
Схватив из корзины апельсин, я очищаю его, когда Анабелль входит в крошечную комнату с волосами, собранными на макушке. Без макияжа.
Красивая.
На ней короткий серый халат из какого-то атласного материала, она проходит мимо меня, когда тянется, чтобы открыть холодильник, наклоняется, чтобы заглянуть внутрь, задница в воздухе.
Я отворачиваюсь и смотрю в окно, чтобы не пялиться на ее задницу. Это помещение слишком маленькое для нас обоих теперь, когда она больше не просто ночная гостья.
— Доброе утро, — напевает она, явно в приподнятом настроении. Прислоняется к стойке, оценивая меня. Открывает бутылку воды.
Сейчас выходные, и мне нужно выполнить несколько поручений, но сначала я хочу посмотреть на нее, на эту девушку на моей кухне, неуместную и чуждую здесь.
Пялюсь, потому что ничего не могу с собой поделать. Анабелль Доннелли утром — это зрелище. Бодрая, жизнерадостная и не слишком потрепанная.