Егор в это время вышел на балкон. Он, оставаясь незамеченным, украдкой разглядывал семейное счастье своего партнера по игре и от нерадостных мыслей его брови нахмурились, а уголки губ опустились. «Настоящее счастье, ― решил он, ― в том, чтобы найти такого человека, с которым можно говорить вот так запросто обо всем на свете, человека, который бы понимал с полуслова… Вот только где его взять?!»
С такими словами Егор сел на кровать, надел наушники и достал из сумки электронную книгу.
Дмитрий обычно коротал в подобных ситуациях время, рубившись в игры с Чижом. Но сегодня он казался чрезвычайно погруженным в собственные мысли и не мог разделить увлечения своего друга. Справедливости ради, Павел тоже не мог сконцентрироваться на игре, в конце концов, расценил затею с игрой как неудачную и бросил это неблагодарное дело. Посидев несколько минут в тишине, Чиж не выдержал и сказал:
– Еще одна проигранная встреча, и все…
Дмитрий посмотрел на друга тяжелым взглядом и сделал вид, что очень хочет спать. Он прекрасно понимал, что через три дня будет кубковый матч, на котором все решится, и на котором он вряд ли выйдет на поле.
В то время как футболисты спали (или делали вид, что спали), в кабинете психолога кипела работа. По приказу начальства Маша и профессор получили в распоряжение архив клуба и возможность запрашивать все необходимые документы. Николай Степанович опытным взглядом просматривал бумаги, откладывая интересные, на отдельный лист он записал дневные наблюдения за Дубининым. Маша изложила на другом листе свои соображения, полученные на основе их мини-эксперимента в бывшей архивной.
Николай Степанович был недоволен: что-то ускользало от внимания психологов, но что именно ― он не мог сформулировать.
– Детерминизм! У всего есть своя причина! ― приговаривал он, пересекая кабинет в быстром темпе от двери до балкона и обратно. ― И обычно детерминизм системный! Должно быть много причин, они сложились вместе, от всего этого и такой результат. Надо их вычислить!
Маше еще не приходилось видеть профессора в таком возбуждении. Сказать по правде, первые три недели после отпуска Николай Степанович был будто не здесь, погруженный полностью в себя. Теперь он «выбрался» из своей собственной пещеры и заметил весь масштаб катастрофы, которая могла обрушиться, в том числе, и на его голову.
– Это наш просчет? Мы должны были предположить и предупредить? ― уже зная ответ, обреченно интересовалась Маша.
– Как это ни прискорбно, да. Но кризисы закономерны. Они есть всегда. Нам еще повезло, что они в нашей команде довольно редкие. Некоторые клубы лихорадит так, что в них несколько раз за сезон меняются тренеры, болельщики бойкотируют матчи, команды даже снимаются с розыгрышей. Надеюсь, у нас до этого не дойдет.