В-третьих, там очень серьезная проблема, с которой лучше справится клинический психолог, специалист по подобным проблемам, а у тебя другая специализация…
Пока Костя говорил, внутри Маши все клокотало от стремления возразить.
– Ты очень тонко обрисовал мои профессиональные возможности, ― с колючей улыбкой парировала она. ― Да, команда разобрана, и кубок ― важнейшая игра, но Березин сделал не меньше, чем другие, чтобы мы вышли в финал, поэтому его нельзя упрекнуть в безучастности. Профессор не в лучшем состоянии, это верно, именно поэтому лучше поехать мне. Насчет руководства ― Кротов очень обижен на Березина. Не так ― недоволен, ведь калькуляторы не обижаются. Поэтому возьму отпуск без содержания и все равно поеду.
А вот насчет моего непрофессионализма ты точно подметил, с таким мне сталкиваться не приходилось, но сделаю все, что в моих силах.
Пока Маша говорила, Костя мрачнел, он опустил голову так, что его глаза не были видны, но зато явственно проступали складки на лбу, затемненные россыпью волос.
Он проговорил спокойно и совсем тихо:
– Хорошо, скажу иначе: он мне не нравится как человек. Я, когда собирал информацию по твоей просьбе, много всякого начитался про него…
– В смысле?
– О его отношениях с девушками.
– Я же с ним не в свадебное путешествие собираюсь! ― воскликнула Маша.
– У него очень много… поклонниц.
– Я знаю, и что?
– Я переживаю, что он… ты… вы… ― Косте явно не удавалось подобрать нужные слова.
– Что мы будем вместе?
– Да.
– Это ерунда! Если бы он мне понравился, это произошло бы давно, но ничего подобного!
– Так ты настаиваешь на своем?
– Да.
– Тогда у меня остался один аргумент.
– Какой?
– Я тебя люблю.
На этих словах он поднял глаза на Машу, в них было столько нежности, света, тепла, что девушка не нашлась, что ответить. Костя это расценил как неразделенность чувств. Он усмехнулся, от чего на щеках проступили ямочки, поднялся, подошел к окну, повернувшись к Маше спиной.
– Тебе нечего сказать. Я понимаю. Ты должна еще кое-что знать. Меня отправляют на адвокатскую практику заграницу на год. Ответ нужно дать в ближайшее время.
– На целый год? Так долго?
– Да.
– Но адвокатская практика… Ты говорил, что тебе интереснее работа с законами, документами, что ты не любишь выступать перед публикой и это тебе совсем неинтересно…
– И это правда. Но надо что-то делать. Ты здесь, я там… Это тяжело. Если бы я хотя бы знал, что ты тоже меня любишь… А так, может, даже к лучшему, что я уеду.
– Ты же говорил, что любовь ― это доверие к человеку, почему у тебя не получается доверять мне?