– Что за бред? С чего ты это взял? – Скептично произнесла Василина, не желая даже слушать слова внука.
– Сегодня она впервые коснулась меня не как брата, а как мужчины. Ты ничего не сможешь с этим поделать. Рано или поздно Ариана поймет, что я далеко не ее заботливый старший брат.
– И тогда случится непоправимое, – быстро добавила женщина, вставая с дивана и меряя шагами комнату. – Эрнест, ты должен отдалить девочку от себя. Я всегда заботилась о ней, как ты и просил, но больше не стану. Отправь ее…
– Нет, – жестко выпалил мужчина, подходя к окну и вглядываясь в безоблачное небо, стараясь успокоить натянутые плотными канатами нервы.
Василина осторожно прикоснулась к плечу внука, чувствуя его боль, которая теперь будет всюду следовать за ним. Она покинет его только с последним вздохом.
– Не говори ничего.
– Так будет лучше для нее. Ты обрекаешь девочку на мучения. Да, природу не пересилить, но так у нее есть возможность отдалиться от тебя и начать другую жизнь.
– Я не хочу, чтобы она начинала другую жизнь, в которой не будет меня, – зарычал Эрнест, сжимая руки в кулаки.
– Я понимаю, но иного выхода нет.
Развернувшись к Василине, он долго смотрел ей в глаза, обдумывая это предложение. Эрнест понимал, что женщина права в каждом слове, но принять эту истину, да еще и следовать ей было чертовски сложно.
– Ты хочешь отправить ее к Роднеру?
– Да. Он ведь наш союзник. У него девочка будет в безопасности. Когда ей исполнится двадцать один год, мы вернем ее обратно, чтобы подготовить к Священной ночи.
– Я подумаю об этом, – односложно ответил Эрнест.
– Только не затягивай.
Дождавшись, когда женщина выйдет, Альфа быстро повернулся к окну, до треска сжимая подоконник руками. Его сейчас волновала не столько разлука с Арианой, сколько ее боль, которую он непременно причинит девушке своим решением. Эрнест понимал, что фактически предает ее, хоть и в благих намерениях.
Стук в дверь вернул его в реальность. Недовольно сморщившись, он подошел к огромному столу и присел в кресле, готовый принять посетителя. Мысленно Эрнест призвал луну придать ему невозмутимости и спокойствия. Никто не должен быть в курсе того, какие эмоции сейчас бушевали в его душе. Интересы членов стаи превыше собственных. Он всегда был сдержанным, даже если это давалось ему с трудом. Альфа видел, каким был отец в гневе и что мог натворить, поэтому старался усмирять свой пыл, чтобы не навредить людям, которые доверяли ему.
– Входи, – резким тоном сказал Эрнест.
Дверь тихо распахнулась, пропуская в кабинет молодую женщину. Замявшись у входа, она дождалась разрешения пройти вперед, нервно приглаживая волосы жгуче-черного цвета. Наблюдая за приближением волчицы, Эрнест гадал, что же ей могло здесь понадобиться.