Когда, наконец, королева оказалась на земле на своих двоих, немного покачнулась. Многочасовая тряска в седле, полностью выбила ее из сил. Она чувствовала прожигающий взгляд номада и боялась лишний раз пошевелить даже головой. Ее глаза были прикованы к земле, но даже в таком положении она ощутила, как пустынник подошел к ним с Эмилем достаточно близко. Сердце ее непроизвольно забилось.. А вдруг, если он поймет…
Хозяин лишь усмехнулся…
– Хорошая рабыня, послушная…– он изучал ее, опять рассматривал, опять проявлял интерес,– Другая бы нет– нет, да попыталась оглядеться по сторонам, просто из любопытства… Они все любопытные, особенно молодые, а ты, смотрю, вымуштрованная, да, девочка?– почувствовала руку на своей голове, дернулась.
– Убери руку, мы это уже обсуждали,– послышался предупреждающий металлически голос Эмиля. Снова звякнуло оружие… Иллирия зажмурилась… Неужели все сейчас закончится дракой? Страшно было так, что сердце колотилось о гланды…
– Все– все, извини… Я не вкладывал в этот жест ничего такого, путник… Расслабься… Просто… поражен тем, как она покладиста, если по твоим словам, она только– только попала к тебе и была невинна… Обычно такой покорности добиваются годами…
– Хорошая порка за малейшее ослушание и мужской кол поглубже в горло в случае, если попытается возразить– вот тебе наилучший рецепт покладистости, номад, тебе ли не знать,– оба похотливо засмеялись.
– Прошу к столу, дорогой гость. Ты верно устал с дороги и проголодался.
За рабыню не волнуйся. Понимаю, ей тоже надо восстановить силы. Она может сесть в углу комнаты. Ей принесут похлебку…
Через мгновение Эмиль с номадом расположились по– господски в центре шатра перед накрытой скатертью, расстеленной прямо на полу, согласно номадской традиции. Баранина и рис аппетитно пахли, сводя с ума. Забившаяся в угол Иллирия чувствовала ароматы, заставлявшие внутренности болезненно сжиматься, но страх быть разоблаченной все так же лишал ее желания лишний раз даже пошевелиться. Ее напрягало нахождение в одних покоях с мужчинами, в и то же время, она облегченно выдохнула, поняв, что с женщинами этого неприятного, пугающего мужчины сталкиваться ей не придется… Наверное, он посчитал рабыню– шлюху для утех гладиатора недостойной их компании… А ей только лучше… Лишние разговоры, лишние взгляды…
Ноги и спина затекли, тело требовало расслабления и долгожданного отдыха, а в животе болезненно урчало от голода. Но никто приносить ей еды раньше мужчин не спешил… Она терпеливо ждала, считая мгновения до того, как они смогут, наконец, отдохнуть хотя бы в какой– то иллюзии уединенности, вдали от испытующих взглядов пустынника… И даже перспектива остаться с Эмилем в одном шалаше наедине была сейчас не так пугающа…