– Твоя рабыня и то более невинна, чем эти потаскухи из дворца, путник! Но ничего, вот– вот наступит день, когда справедливость будет восстановлена.
Эмиль оторвал от бараньей туши очередной кусок и небрежно кинул его в сторону Иллирии.
– Поешь, Фиола.
– Не жалеешь баранины на рабыню?– удивленно спросил номад, внимательно наблюдая за мужчиной.
– Малышке сегодня ночью еще пригодятся силы. Она так отчаянно жалась ко мне во время перехода и ерзала своим круглым задом, что, боюсь, теперь придется постонать для меня.
По шатру прокатился очередной раскат тошнотворного, похотливого смеха. Снова ощущение тяжелых, сальных взглядов на себе. Никогда еще Иллирия не чувствовала себя более униженной… Знала бы она, что это только начало…
– Береги ее пока, будете скакать по пустыне, путник…– указал на рабыню в углу, аккуратно клюющую кусок мяса,– наши женщины, согласно традиции, не имеют права наслаждаться близостью с мужчиной, их лишают этого права от рождения путем надрезания плоти… Это правильно, женщина должна лишь безропотно выполнять команды и рожать потомство… Но… мысль об извивающейся от ответного желания женской плоти будоражит наших мужчин до безумия… Запретный плод сладок, тебе ли не знать… Каждый бы в этих краях многое отдал просто за то, чтобы посмотреть на то, как женское тело умеет… желать…
В комнате воцарилось молчание. Иллирия не дышала. Она лишь слышала учащенное дыхание возбужденного пустынника. И продолжала чувствовать его темный взгляд на себе… Тело покрывал холодный липкий пот… В голове до сих пор стояли его слова о том, что скоро «справедливость восторжествует»… Что он имел в виду… Это были просто слепые угрозы или что– то конкретное, зловещее зрело в этих неприветливых краях…
– Это, думаю, можно устроить…– проговорил Эмиль, вмиг послав по телу женщины волну ужаса.
О чем он? !
– Фиола, подойди!– властно приказал он, и она чуть не захлебнулась от страха и возмущения… Что он творил? Зачем сознательно делал это? Мстил ей? Желал воспользоваться ее плачевным положением по полной? Она медлила, собираясь с силами, отчаянно щипая себя в надежде, что его слова– блеф, шутка или игра ее воображения…
– Ты оглохла или желаешь вкусить плети?– угрожающе снова прозвучала команда.
Женщина не чувствовала себя… Она встала и на деревянных ногах подошла к мужчинам, так и не отрывая глаз от пола.
– Повернись ко мне спиной и садись на мои колени,– снова последовала команда. Эмиль похлопал себя по ногам, немного расставив ноги.
Она повиновалась, не веря, что делает то, что ей приказывают… Приказывают! Сейчас, впервые в жизни, ей приказывали!