Ну и последнее.
Мои дорогие, я рада, что на моем жизненном пути повстречались все вы. Вы были мне по своему близки и любимы, даже если иногда вам казалось, что я слишком строга к вам или несправедлива. В конце концов время все расставляет по своим местам. Верно?
И пока я прощаюсь с вами. В следующий раз вы виртуально (а я, возможно, астрально) услышите меня через сто восемьдесят, хотя, наверное, уже меньше, дней.
Люблю вас всех.
Ваша Анфиса”.
— То есть это животное дорогое? И сколько же он стоит?
Егор за моей спиной кладет руку мне на плечо и отвечает:
— Если и ошибусь, то не намного. Конкретно эта линия породы в данный момент оценивается примерно в пятьдесят тысяч за стерилизованного щенка.
Я оборачиваюсь на стук коготков и вижу, что пес, привлеченный звуками своей клички, приближается к нашей группе, внимательно оглядывая всех в поисках знакомого лица.
— Значит, его можно продать?
— Официально вы сможете его продать только через полгода. Но не забывайте, что ему уже восемь лет. Вряд ли кто-то захочет купить у вас столь взрослую собаку.
Принц, глаза которого слезятся, будто он тоже плачет, как и я плачу все эти дни, вдруг садится, опустив голову и слегка пошатываясь. А через пару мгновений изрыгает себе под ноги дурно пахнущую жижу.
— Фу-у-у, он что, больной? И я при этом должна кормить эту тварь шесть месяцев? А он будет гадить, по выражению старухи, где ему вздумается? Нахрена нам нужно такое сокровище? Усыпить его и дело с концом.
— Возможно, если никто не решится его забрать, то мы так и сделаем, — коротко переглянувшись с Егором, отвечает ей Евгений Борисович. — Процедура усыпления и утилизации стоит шесть тысяч рублей. Вы готовы оплатить?
— Кхм, а отдать в приют? Чтобы кто-нибудь забрал? — останавливает готовую сорваться в очередной скандал жену Аркадий Калюжный.
— Передержка животного стоит порядка двухсот рублей в сутки. Животное обычно держат до месяца. Если в течение этого времени им никто не заинтересуется, то его усыпляют. Итого получится в два раза больше — двенадцать тысяч. Вы готовы оплатить эту сумму и дать малышу шанс найти нового хозяина?
— Да ни в жизнь! Хватит того, что его прежняя хозяйка чуть не разорилась на его содержании, — ядовито отвечает Оксана, обходя по широкой дуге некрасивое пятно и трусящегося песика.
— Евгений Борисович, а есть какие-то ограничения для нового хозяина? — хрипло спрашиваю я.
— В каком смысле? — уточняет ветеринар.
— Ну, я могу его забрать? Принца? Просто… я же не родственница и не наследница. Просто… подруга.
— Если нет других претендентов на него, то почему нет? Есть другие желающие забрать этого песика? — снова обращается к присутствующим мужчина. Но все лишь прячут глаза и молча качают головами. — Оксана, Аркадий, ваше слово? Если у вас нет возражений, то я сегодня, в присутствии этих людей оформляю документы на новую хозяйку, на Лизу Громову.