Против моей воли сегодня уже в голову начали лезть совсем нехорошие мысли. День у меня сегодня был как на заказ. С самого утра, когда я пошла отпрашиваться на поминки у хозяйки магазина, где я трудилась последние два года, она неожиданно взяла и уволила меня. Вот так, запросто. В ответ на мое: «Лидия Васильевна, мне нужен дополнительный день. Тете будет сорок дней. Я все отработаю», она сначала кивнула. А потом вдруг скривилась, словно ее заставили жевать незрелый лимон и желчно мне бросила:
- Можешь больше на работу не выходить.
Я растерялась:
- То есть?
- А то и есть! Ты сама по себе ничтожество! У тебя самая низкая выручка из всех! Да я тебя держала только из уважения к твоей тетке! Но теперь это бессмысленно. Можешь уходить прямо сейчас.
Такого унижения я еще не испытывала. На глаза навернулись горькие слезы. Я действительно оказалась в этом магазинчике на колхозном рынке благодаря тетке. После того, как меня сократили из библиотеки, как самого молодого и имеющего больше всего шансов на дальнейшее трудоустройство сотрудника, я несколько месяцев не могла найти работу. Мы кое-как перебивались на скромную тетину пенсию. Пока однажды не пошли вместе на рынок. На глаза попался этот магазинчик дешевой обуви с объявлением на двери: «Требуется продавец. Девушка 20-30 лет. Можно без опыта работы». Теть Маша только увидела это объявление, написанное от руки, так сразу прищурилась. Словно сквозь стены магазинчика что-то разглядывала. А потом, бросив мне короткое: «Жди здесь!», вошла внутрь. И все. Когда она вышла, меня уже приняли на работу.
Работа была не сахар и не мед. Весь день на ногах. В жару и холод. Иногда, не имея времени не то, что поесть, а элементарно сходить в туалет. Мои напарницы менялись ежемесячно. А я работала. Платили неплохо. Вот и терпела. Есть что-то надо. Обуваться и одеваться тоже. И вот она, благодарность в итоге.
Из магазинчика я вышла, судорожно зажав в ладони ручки потрепанной сумки. Не потому что там было что-то ценное. Или я боялась ее потерять. А потому, что эта старая сумка вдруг оказалась для меня чем-то вроде якоря, не дающего потонуть в безумном водовороте под названием жизнь.
Зайдя домой, чтобы переодеться и взять нехитрый хозинвентарь, я отправилась на кладбище, здраво рассудив, что мне будет куда легче, если уберу сегодня. А завтра уже устрою поминки для тетиных подруг.
Заклеив ранку полоской очень кстати завалявшегося в сумке бактерицидного пластыря, я сгребла остатки венков и превратившиеся в сухие веники пучки дубков. Вот и все. Я остановилась напротив тройной могилы. Когда-то очень давно тетя Маша, мамина родная сестра, как будто предвидя такие события, забронировала землю под тройное захоронение. А отчим заранее поставил памятник. Один на троих. Жуткое это было зрелище. Не знаю, как у тетки хватало нервов смотреть на пустую могилу, ждущую ее. Но, когда тети Маши не стало, я оценила предусмотрительность моих родственников.