Занятая своими невеселыми мыслями, я не заметила, как вышла на берег реки. Вот тебе и раз. Так вот куда направляются все автомобили! Я прислонилась боком к ограждению. По правую руку от меня, через мост, нескончаемым потоком в обе стороны мчались машины. За ограждением внизу река лениво перекатывала свои свинцово-серые воды. Зима, что поделать. Зимой все серое, как и моя жизнь. Засмотревшись на неприветливые волны, я опять мыслями вернулась к тому, что сегодня случилось в кафе. Опозорилась я знатно. Теперь, успокоившись и вернув себе способность мыслить здраво, я не могла не признать, что вела себя, как озабоченная малолетка, а не женщина, которая вот-вот разменяет четвертый десяток. Да, Алекс мне нравится. Чисто эстетически. Как красивая картина или статуя. На них ведь в музеях любуются? Любуются. Вот и я посмотрю, полюбуюсь, пооблизываюсь. А себе найду кого попроще. Не мне предъявлять Алексу претензии. И так возится со мной, как с несмышленышем. «А ты несмышленыш и есть!» Снова гаденько шепнул внутренний голосок. Снова уколол стыд. Да что толку-то! Все, что можно, я уже сделала. Теперь придется последствия разгребать.
Знать бы еще, что задумал Алекс. И что я ему порушила. Щеки снова, в который уже раз, обожгло краской стыда. А вообще, Алекс сам виноват. Бросил одну в компании этикетов всех мастей. Ничего не сказал. Ничего не объяснил. Сам исчез в неизвестном направлении! Да, я виновата! Я не имела права закатывать истерику и устраивать публичную сцену! Я не имею права требовать с вампира отчет где он и с кем. Но я же живая! Мне тоже нужно общение! Я тоже хочу ходить в кафе! Хотя бы ради того, чтобы развеяться. А то за месяц тропинка между квартирой, супермаркетом и фитнес-центром до состояния асфальта утрамбована.
- Кисуля, ты что, такая гордая, что и ответить не хочешь?
Противный гнусавый голос вырвал меня из состояния самокопания. Я вздрогнула. Это что, мне? И тут же поняла, что да, мне. И что я влипла в неприятности.
Пока я протирала пуховик об ограду и занималась самоедством, на улице стемнело. И сейчас свинцовая лента реки полностью растворилась в чернильной темноте зимнего вечера. Автомобильный мост ярко освещали фонари и фары проезжающих машин. А тут, на набережной, фонари редкими лужицами электрического света не могли справиться с наступающей тьмой. Стремящейся все укрыть своим тяжелым покрывалом. Но, как на грех, я оказалась в островке жиденького света. Видная всем издалека, как статуя свободы. И сейчас напротив меня стояли три бандитского вида рожи, глумливо скалясь. А один уже и руку в мою сторону протянул: