Тут сбоку от них что-то громыхнуло, Савин подпрыгнул на кровати, моментально устремив в сторону шума небольшой карманный пистолет. И, пока Аглая гадала, откуда он его вытащил, учитывая, что в постели-то голый сидел, Толстопуз, растопырившись больше обычного, встал в боевую стойку.
А это, надо сказать, зрелище не для слабонервных.
Хорошо, что Савин к тому моменту уже опознал в рыжем шаре жывотное, а не неизвестную науке хрень (хотя, насчет последнего даже сама Аглая была не до конца уверена), и опустил свою игрушку.
Убрал матово блеснувший пистолет, задумчиво оценил размеры Толстопуза, перевел взгляд на Аглаю, молча сидящую и не мешавшую мужчинам знакомиться.
— Это, я надеюсь, не галлюцинация? – мотнул он подбородком в сторону рыжего шара.
— Я тоже надеюсь, — пробормотала Аглая, наблюдая, как Толстопуз перекатывается в сторону входной двери, туда, где стояла обувь генерала, — хотя, иногда сомневаюсь…
Савин проследил, как Толстопуз, сдувшись наполовину, вдумчиво обнюхивает его обувь и громко сказал:
— Нассышь – пристрелю нахрен.
Толстопуз оторвал розовый нос от ботинка и коротко мрявкнул.
А затем молча отошел в сторону и с достоинством уселся возле своей миски, для верности поблямкав по ней лапой.
— Ого… — оценила Аглая, — пойду-ка я ублажу жывотное.
— Ага, — согласился Савин, — а потом сразу назад. Он тут не первый в очереди. И вообще, без очереди пролез…
Аглая, хихикнув , словно девчонка, торопливо потопала кормить кота, думая про себя, что, пожалуй, Савин – первый мужик, нашедший подход к ее коту. Толстопуз терпеть не мог сюсюканье и попытки подружиться. Ненавидел взятки и тайные пихания ногами.
Зато спокойное заявление своих прав воспринял нормально. Вот и пойми этих жывотных.
Покормив кота, Аглая забралась обратно в кровать и сунула Савину свои ступни на колени.
Генерал совершенно спокойно подхватил их и начал разминать умелыми движениями.
— О-о-о-о… — застонала Аглая, — ты помнишь… О-о-о-о…
— Конечно, — усмехнулся он, — сколько я тебе их наминал после твоих танцев идиотских… Почему ты, кстати, не в Мариинке?
— Не срослось, — Аглая улеглась на спину, нежась от опытных сильных пальцев, — просто не срослось… Вышла замуж, уехала в Таджикистан…
— Почему туда?
— Муж был военный. Не спрашивали нас, куда.
— И где муж?
Пальцы скользили ласково и сильно, воскрешая в памяти те моменты, когда они вот так , вдвоем сидели, и Толик мягко гладил ее натруженные ступни, снимая усталость и боль. А потом этот сладкий массаж перетекал в нежность и страсть… Ох…
— Муж… Объелся груш-ш-ш-ш… Ох, еще…