– Спокойной ночи, ангелочек, – пробормотал он так тихо, что Бронвин едва расслышала.
Когда он встал и обернулся, то, казалось, ничуть не удивился, увидев ее в дверях. Бронвин подошла поцеловать дочку на ночь, а потом встретилась с Брайсом взглядом и сказала:
– Нам нужно поговорить.
Она первой вышла из комнаты и спустилась в гостиную.
Брайс прошел прямо к бару и налил два стакана чистого шотландского виски – похоже, он догадался, что разговор будет сложным и им понадобится что-то крепкое. Он протянул ей один из тяжелых хрустальных бокалов и указал на два удобных кресла.
– Ну что ж, начнем?
Бронвин кивнула, устроилась напротив него, нервно отхлебнула огненной жидкости, которая так красиво плескалась в стакане, и тут же закашлялась.
– Я вижу, ты так и не научилась пить, – поддразнил Брайс.
– Сегодня я подала на развод, – быстро сказала Бронвин.
Улыбка Брайса погасла, он побледнел как полотно. Слегка дрожащей рукой он поднес стакан к губам и залпом осушил его.
– Понятно.
– Мне ничего от тебя не нужно, – поспешно продолжила Бронвин, когда он снова поднял на нее глаза. – Только то, о чем мы говорили раньше: алименты и совместная опека.
Брайс встал, снова наполнил стакан и выпил.
– Скажи что-нибудь, – попросила Бронвин.
– Мне больше нечего сказать, – он пожал плечами. – На самом деле мне больше ничего не осталось, кроме как сидеть здесь и потихоньку напиваться.
– Брайс, – предостерегающе произнесла она, но он уже отвернулся, чтобы налить виски.
Он прихватил с собой графин, вернувшись к креслу, и вопросительно наклонил голову.
– Хочешь немного?
– Брайс, нам нужно поговорить…
Он грубо рассмеялся, но в его голосе не было веселья.
– О чем, черт возьми? – он повысил голос, и Бронвин вздрогнула. – Ты всегда предлагаешь поговорить, но толком ни о чем не говоришь! Ты хочешь развода, хочешь алиментов и хочешь совместной опеки? Отлично, они твои. Я отдам тебе дом в Найзне и несколько миллионов! Этого будет довольно?
– Мне это не нужно.
– Конечно, не нужно, – он усмехнулся. – Ты же слишком хороша для моих денег, для моих извинений и для моей любви, не так ли?
«Ну, все!»
Бронвин вскочила на ноги, не раздумывая, выплеснула остатки своего виски Брайсу в лицо, потом подождала, пока он сотрет жгучую жидкость с глаз и накинуться в него.
– Какие извинения? Какая любовь? – закричала она, повторяя свои слова на языке жестов. – До сих пор я не услышала от тебя ни слова извинения. Ни за то, что вышвырнул меня из дома, ни за то, что недооценил. И ты ни разу со дня нашей свадьбы, даже и до нее, если уж на то пошло, не сказал, что любишь меня! На самом деле ты сделал прямо противоположное: сказал, что женился на мне из чувства долга, что никогда не любил. Теперь ты говоришь мне другое, Брайс? Определись, наконец, черт возьми, потому что меня уже тошнит от твоего раздвоения личности.