На экране появляется знакомое черно-белое изображение, и тут у меня перехватывает дыхание — я вижу своего малыша. Он уже похож на человечка, он поджимает ножки и машет маленькими ручками, на которых видны крошечные пальчики.
— Что… что он делает? — севшим голосов спрашивает Арсен, а я просто реву, глядя на экран. Мне все равно, пусть думают, что хотят.
— Плавает, — улыбается врач, — видите, ножками отталкивается и плывет к противоположному краю.
А потом происходит невероятное, человечек на экране складывает ручки за голову, и мы с доктором переглядываемся. Арсен неотрывно смотрит на монитор, сейчас по его лицу ничего нельзя понять, но я знаю, что он чувствует. То же, что и я — сумасшедший восторг и безграничную нежность.
— Он правда руки за голову сложил, мне не кажется? — сипло проговаривает Арсен, врач в ответ смеется.
— Ну конечно, малыш знает, что вы на него смотрите, и позирует. Хотите снимок на память?
— Кто это, уже видно? — Арсен кивает и по-прежнему не отводит от монитора глаз, как и я.
— Сейчас будем смотреть. Так, мы уже большие, семь с половиной сантиметров, а кто… Мальчик, поздравляю, у вас будет сын!
Арсен закрывает лицо руками, и за это я прощаю ему все, что было, все, в чем он был неправ и виноват передо мной. Потому что знаю, что он прячет за ладонями, а это гораздо важнее моих обид всех вместе взятых.
Дальше врач диктует помощнице данные, а мы с Арсеном смотрим на нашего сына. И когда все заканчивается, он подходит ко мне, садится на корточки и прислоняется лбом к моему лбу.
— Спасибо, Агатка, — говорит так, чтобы было слышно только мне и вытирает ладонями мои мокрые щеки. — Спасибо, моя бриллиантовая девочка.
И я снова реву как дурочка.
***
— Какая по счету беременность? — спрашивает доктор, улыбчивая женщина с ямочками на щеках.
Пишу, что первая. Я уже около получаса беседую с генетиком. Мне задано столько вопросов по наследственности, что впору рисовать на стене генеалогическое древо. Многие из них связаны с болезнью Януша, и я продумываю каждый ответ, потому что это все имеет прямое отношение к моему малышу.
Арсена в кабинет не пустили, о его наследственности будут говорить отдельно уже с ним.
— Когда начали жить половой жизнью?
Отвечаю, что в двадцать два года.
— Когда был последний половой акт?
Не знаю, как это влияет на генетику, но послушно пишу, что два с половиной месяца назад, и зачем-то уточняю, что тогда был зачат ребенок. Это не самый абсурдный вопрос, заданный мне сегодня.
— Какая средняя интенсивность половой жизни, которую вы вели до зачатия?