Он покраснел и согнулся. Сдавлено выругался, а я, не теряя драгоценного времени, как была, босиком бросилась к выходу. Надавила на ручку.
О, чудо! Дверь поддалась!
Выскочила во двор и побежала к калитке. Толкнула ее. Калитка со скрипом распахнулась, и я оказалась на улице. Сердце было готово выпрыгнуть из грудной клетки, словно птица, мечтающая о свободе.
Рванула по тропинке. Бежала изо всех сил. Только бы добраться до ближайшего дома! Только бы хозяева оказались на месте!
Острая боль пронзила ступню. Наступила на что-то острое. Камень? Или стекло? Неважно!
Не остановилась. Даже не замедлила бег. Ступни горели и ныли.
Бежала к своей цели. Черт! Ну почему дома так далеко друг от друга? Соседнее имение находилось уровнем ниже, у тропы появился небольшой уклон. Двигаться стало намного легче. Лишь нестерпимая боль резала босые ноги.
Разглядела двор. Там были люди! Мужчина и женщина подходили к машине, припаркованной у ворот.
Хотела закричать. Набрала в рот побольше воздуха, как вдруг сильные руки легли на плечи. Марк потянул меня к себе и резко поднял на руки.
— Это было очень больно, Саша, — произнес с придыханием, запыхавшись от нашей внезапной интенсивной пробежки. — Сказал же, никуда ты не уйдешь!
Соседи сели в машину. Завелся мотор. Они медленно отъехали от дома.
Марк бросил на меня недовольный взгляд и потащил обратно в дом.
Он крепко держал меня сильными руками. Шел легко и быстро, будто я совсем ничего не весила.
— Марк, — прошептала, глядя на его суровое лицо. — Отпусти меня, пожалуйста.
Он ничего не ответил. Внес меня во двор, направился к дому. Вошел в гостиную и усадил на диван.
Тихонько всхлипнула. Ступни жутко болели и пульсировали. Видно, здорово порезалась. На пол упало несколько капелек крови. Черт! Отвернулась. Тошнота подступила к горлу. Откинулась на спинку дивана.
Я хотя бы попыталась…
Скрестила руки на груди. Теперь ничего не остается, кроме как принять неизбежное.
Марк опустился на корточки и сосредоточенно осматривал мои ноги. Он покачал головой и укорительно цокнул.
— Ну ты даешь! Спринтер хренов! Тебе бы на олимпиаду! — усмехнулся Марк.
Надула губы. Не находила в этой ситуации ничего смешного.
Он поднялся, скрылся в ванной комнате.
Вернулся в гостиную с небольшим пластмассовым тазиком в руках и поставил его передо мной. Внутри плескалась вода.
Присел, бережно подкатил мои джинсы и мягко обхватил щиколотку. Его руки были теплыми и такими заботливыми. Смущенно отвернулась. Марк аккуратно омыл израненные ступни. Кривилась и вздрагивала от боли. В ответ на такую реакцию, его действия становились нежнее. Закончив, он промокнул ноги маленьким полотенцем, на котором оставались алые следы.