— Идиот! Какого хрена ты опять? Только вышел… — зашипела я, пытаясь вырвать руки.
Вокруг нас собирались зрители, и Макс, оглядевшись, скривился и потащил меня прочь, к той самой курилке, куда я не добралась изначально.
Я тоже понимала, что свидетелей многовато, и потому не сопротивлялась.
Мы дошли до курилки, там сидел, прислонившись к стене и зажимая окровавленный нос, Красцов.
Я уставилась на него в ужасе. Потом перевела взгляд на Макса, на его сбитые костяшки… Правда, значит…
— Крас, свалил, — коротко скомандовал Макс, заступая мне дорогу и не позволяя лишний раз посмотреть на бывшего.
— Сука ты, Курагин, — прохрипел Крас, поднимаясь и кособоко топая в сторону универа, — ну бывай. Созвонимся.
Я проводила его взглядом, ошеломленная последними словами. Это правда, значит? Правда?
Если до этого я немного сомневалась в словах брата, то после…
— Светик… — Макс прислонил меня к стене, упер руки по обе стороны от лица, наклонился, чуть ли не прижимаясь ко мне лицом, — Свет… Прости меня…
— За что, Макс?
Я смотрела на него и непроизвольно совершенно тянулась навстречу… Его близость, запах тела, глаза невероятные… Господи, Макс… Зачем ты так? Со мной? Я же… Я же влюбилась в тебя…
— За эту сцену. И за ту, в универе… Свет… Ты имеешь право возмущаться, спрашивать…
— Да? Хорошо. Скажи мне, что ты не связан с наркотиками, Макс.
Я сразу задала самый главный вопрос. Основной. И смотрела внимательно.
Скажи, что не связан, Макс. Скажи!
— Свет… Тут все непросто…
Я ударила его по лицу в этот момент. И оттолкнула.
— Не подходи ко мне, никогда.
Развернулась и пошла прочь.
И все ждала, думала, догонит… Зачем?
Глупая такая, Господи… Слабая Света.
Я сбежала из универа, не в силах выносить происходящее, уехала к себе на квартиру. И там проревела до вечера, горько переживая свое поражение очередное.
Ну а вечером приняла душ, приложила корейские патчи к глазам и позвонила сначала Вале, а потом Сашке.
Витька был на работе, она сидела у родителей с Арсюшей. И после уговоров согласилась на два часа оставить сына и сгонять со мной в караоке.
Витька, судя по всему, был не особо счастлив, что его жена мотается по злачным местам, но не возражал, потому что я по телефону обозвала его крепостным помещиком и рабовладельцем.
Родители мои были только рады, что им с внуком дали поиграть подольше.
Ну а Сашка…
Сашка, как всегда, прекрасно чувствовала момент, когда мне нужна жилетка.
За полчаса я рассказала ей итог своего неудачного романа, поплакала, тяпнула три шота текилы, и теперь ужасно хотела выть.
Точнее, петь.
И остановить меня в это момент было невозможно.