Из тропинки выскочили, и протянулись вдаль, перила. По неведомой привычке, я ухватился за поручень и продолжил свой шаг. Тишь предыдущей локации, сменилась на шум волн и звон моста под ногами, и пусть он был довольно прочный, но чувство того, что я могу провалиться — не покидало меня до самого конца.
Наконец, я вышел на парковку, где стоял транспорт для каждого жителя города. Любой мог взять то, что ему хотелось: машину, мотоцикл, или даже самолет. Мне всегда нравились мотоциклы. Пришлось даже пометить один своим кодом, чтобы никто, кроме меня не мог его взять. Так было не принято делать, но опять же, никто не запрещал, да и у Отряда были особые полномочия.
— Заждался небось, Мото? — усевшись на железного, двухколёсного монстра, спросил я. Без лишних слов, он тут же покрыл меня своими деталями сделав частью себя самого. Мои ноги вросли в корпус, а вся верхняя часть транспорта от вилки до сиденья, накрылась черным куполом. Изнутри свод был прозрачен, а по бокам располагались приборные панели, не мешавшие обзору. Я подал телом вперед, колеса с писком прочесали на месте, напустив клубы дыма, и через секунду мотоцикл сорвался прямо по направлению в мегаполис.
— Куда едем, босс? — прозвучало из рулевого табло.
— Давай заедем к Масляному Папочке, обменяю гемо на пару деталей.
— Разве вам не нужны дополнительные жизни? — удивился Мото.
— Я не так уж и стар, как-нибудь обойдусь без них, — холодно ответил я. — Поддай газу!
Будь Мото человеком, то обиделся бы на мои слова, но он лишь молча ускорился на мостовой. День близился к концу и солнце начало заходить за горизонт. Справа от меня виднелся черный город в оранжево-желтых лучах засыпающего светила. Каквантаблэк, он поглощает свет, словно черная дыра. В домах не было света, как и не было окон. Лишь сплошные монолитные куски железа различной формы: кубы, пирамиды, шары. И в каждом не было и намека на жизнь. Город напоминал кладбище, с единственной оговоркой, что это кладбище было «живым», но лишенным души и каких-либо чувств.
Солнце медленно угасало, тонуло в черни зданий, пока не пропало совсем. Мир погрузился во тьму, резко, как при затмении. Мигание. Еще мигание. Словно разогревающаяся лампа накаливания, монолиты замерцали. Сквозь тьму стал проступать еле видимый свет. Минута-другая и город вспыхнул неоном. Красные, синие, бирюзовые огни вырвались из этой могилы мрака, словно бабочки из коконов. Они покрыли здания своими полосами, извивались на них червями, рвали черный цвет в клочья, пока от него не осталась лишь малая часть, напоминающая о том, что утром он снова поглотит эту яркость и превратит парад красок в траур.