“I shot a man in Reno just to watch him die” («Я застрелил парня в Рино, просто чтобы посмотреть, как он умрет») – эти леденящие кровь, жуткие в своей безжалостной и бессмысленной жестокости слова – самая запоминающаяся строчка из Folsom Prison Blues.
«Я сидел и размышлял, какой может быть самая страшная причина для убийства одного человека другим, и именно это пришло мне на ум», – объяснял Кэш много позже происхождение этой знаменитой строчки в интервью журналу Rolling Stone.
Строчка эта была пропета с такой силой и такой отчаянной энергией, что не оставляла у слушателя сомнения: этот парень знает, о чем он поет.
Аналогичная судьба десятилетием позже ожидала московского актера и певца, выпускника престижного театрального вуза Владимира Высоцкого. Мало кто сомневался, что обладатель столь убедительного хриплого голоса и автор столь точных по смыслу, по акцентам, по интонации военных и блатных песен прошел и фронт, и лагеря. На самом деле никакого серьезного тюремного опыта у Кэша не было – как не было его и у Высоцкого.
«Он провел ночь-другую за решеткой, но арестовывали его, как правило, за пьяные дебоши», – рассказывает биограф Кэша Майкл Стрейсгат.
Записал песню Кэш в июне 1955 года в знаменитой студии Sun Records в Мемфисе. Она вошла в его дебютный альбом и вышла на сингле, который сумел даже добраться до четвертого места кантри-чартс журнала Billboard.
При издании сингла, правда, сам певец и владелец-продюсер Sun Records легендарный Сэм Филипс ничтоже сумняшеся указали Джонни Кэша автором песни. На самом же деле мелодию, да и часть текста Кэш попросту позаимствовал у написанной Гордоном Дженкинсом и изданной в 1953 году в исполнении певицы Беверли Мар песни “Crescent City Blues”. Кэш услышал ее там же, на базе американских ВВС в Германии и просто приписал к полюбившейся ему мелодии свои слова. «Я тогда еще и думать не думал о карьере профессионального музыканта и вовсе не хотел украсть песню», – рассказывал он в 1990 году. Однако тогда, в 1955 году, он малодушно уступил Филипсу, заверявшему его в том, что бояться обвинений в плагиате ему не стоит. Поначалу заверения Филипса оправдались – никаких проблем с авторством песни у Кэша не было.
Внезапную, полученную благодаря успеху “Folsom Prison Blues” популярность Кэш всячески подогревал своим тщательно проработанным имиджем отверженного – полной противоположностью приглаженным поп-звездам до-рок-н-ролльной эпохи. Да и с нацеленной главным образом на сексуальное раскрепощение энергией своих собратьев по раннему рок-н-роллу – Пресли, Джерри Ли Льюиса или Чака Берри – Кэш тоже имел мало общего. Никаких шагов к тому, чтобы развеять сложившийся вокруг него миф о видавшем виды и прошедшем огонь и воду «отверженном» ни сам Кэш, ни выпускавшие его диски компании не предпринимали.