Понятное дело, что такие приложения графине понравится не могли, однако она, опасаясь делать резкие движения, решила потянуть время не говоря ни да ни нет. В любом случае ей стало понятно, что опереться на феодалов не получится, большая часть из них видело в девушке лишь бесплатное приложение к титулу и даже ее магические способности интересовали их только в отдаленной перспективе. Нет, Анния не была наивной дурочкой и отдавала себе отчет, что рано или поздно выходить замуж придется, однако надеялась при этом удержать власть в своих руках. Возможно не всю, но и становиться бесправной домохозяйкой, нужной только чтобы рожать детей, ей не хотелось абсолютно.
Дальше была попытка наладить отношения с городским советом столицы герцогства. Не маленький по местным меркам город в десять тысяч человек населением вполне мог стать серьезной силой в политической игре. Тем более что еще дед Аннии даровал местным некоторые вольности, связанные с самоуправлением, чем и подстегнул рост городской знати. Впрочем, уже сейчас, спустя полтора месяца стало ясно, что горожане такие же эгоистичные твари, как и ее вассалы-бароны, уважают только грубую силу и готовы разорвать любого при первом же проявлении слабости.
Ко всем прочим проблемам погибший барон Понтер оставил после себя свистящий ветер на месте графской казны — видимо до конца не был уверен в удачном захвате графской короны и спешил захапать все, что можно, здесь и сейчас, — и платить наемникам было решительно нечем. В этой ситуации Анния пошла на отчаянный шаг и объявила о конфискации баронства Понтер под предлогом измены покойного отца семейства.
Захват баронства прошел на удивление гладко. Сынок, тот самый которого прочили ей в мужья, очень быстро поднял лапки кверху и согласился все отдать в обмен на возможность уехать со всей семьей. Эта операция дала графине так остро необходимую наличность, но окончательно рассорила с вассалами, которые поняли, что так просто девушку подмять под себя не удался.
На вырученные деньги Анния продлила найм солдат удачи и начала собирать уже свои, верные только ей сотни. Вероятно, если бы ей дали два-три месяца, никакой гражданской войны бы вообще не получилось, однако как раз времени ей давать никто и не собирался. Пока же боеспособными, были всего сотни полторы — с натяжкой две — бойцов, которые ранее имели хоть какой-то боевой или около боевой опыт. Остальные же, с позволения сказать, дружинники пока годились лишь на смазку вражеских мечей.
— Собирай всех, кто есть. Кто вообще способен держать оружие в руках и готов это самое оружие обнажить в сторону моих врагов, — в голосе девушки неожиданно прорезался металл. — Нужно как можно быстрее подавить это восстание, чтобы ни у кого не возникла даже мысль о моей слабости. Быстро и безжалостно.