Я решаю покинуть ресторан. Но у дверей меня останавливает громила. Высокий и накаченный, он встал в проеме, загородив путь. Смотрит, словно дикий пес на воришку в заборе. В памяти всплывают разные образы. Вспоминаю, где могла видеть этого человека и потихоньку начинаю паниковать. От него веяло опасностью. Я представила, как он будет зубами рвать меня на куски.
— Уже уходите? — раздался за спиной голос.
— Мне нужно ехать, — отвечаю я, повернувшись к Фаруху.
Пытаюсь сдерживаться, чтобы не выдать своего страха.
— Очень жаль. Я бы хотел пообщаться с вами больше. Думаю, у нас есть много общего.
— Не сомневаюсь. Я бы с удовольствием осталась и пообщалась с вами, но меня ждет семья, — стараюсь быть спокойной и уверенной, и даже улыбаюсь.
— Не стану задерживать. Семья — самое ценное, что у нас есть. Берегите ее.
— Обязательно.
Пес отошел в сторону.
Я открыла дверь и спокойно вышла. Не теряя времени, решительно направилась в порт, откуда еще недавно в страхе убегала. Так же, как и тогда, пролезла в лаз в заборе. И оказавшись на территории порта, спустилась по холму. Прожектора горели не ярко, слабо освещая территорию. Несмотря на это, разглядела на сером бетоне камешек. Взяв его, подняла на свет, что бы рассмотреть внимательней. А после, выдохнув, спрятала находку в карман. На траве еще не остывшие пятна чьей-то крови. И я молила, чтобы кровь не оказалась Диминой. Осмотрелась, сделав один оборот вокруг себя. Вновь набрала номер Димы. Абонент недоступен. И это уже плохо.
— Где же ты? — прошептала в тишину.
Запахнув края кофты, я зашагала к холму.
Оставшись дома наедине со своими мыслями, попыталась разобраться в случившемся. Если бы я знала точную инструкцию к применению этого видео. Но мне велено было сохранить запись и никому не отдавать. Тогда, в чем смысл? В дверь постучали. Я медленно подошла к двери и прислушалась. Тишина. Еще стук. Смотрю в глазок. Никого. Сползла по стене вниз и присела, обхватив себя руками. Послышались быстрые шаги, скрип подъездной двери и вновь тишина. Если раньше такая тишина успокаивала, то сейчас, пугала. Я даже рассказать об этом никому не могу. Потому что не знаю, правильно ли это?
Рано утром меня разбудило сообщение, высланное с неизвестного номера. В сообщение говорилось о том, что если попробую сболтнуть лишнего, то окажусь на дне реки. Я вскакиваю с кровати и замираю на месте. Мысленно перебираю все пути отхода. Мои подозрения оправдались — Фарух знает. Стою так минут пять, а затем нервно брожу из комнаты в комнату. В следующем сообщении присылают видео, которое повергло в шок. Тот, кто снимает это видео, с жутким скрипом открывает дверь контейнера и входит внутрь. Темно. Лязг метала, и чей-то стон. Вскоре передо мной возникает Дима, сидящий на стуле. Руки заведены за спину и связаны. Все его тело покрыто порезами. Кровь стекала ручьем. Он что-то кричит — не разобрать. Лицо в крови. Опухшие глаза. В кадре появляется человек и лица не видно. В его руке пистолет. Он спрашивает Диму о последнем слове. После чего оператор берет Димино лицо крупнее. Я задерживаю дыхание и слышу дрожащий прерывистый голос друга: