«Никто не имеет права владеть тем, чего нет у короля!» — заявили они.
«Тогда пусть король сам переплывёт море и пересечёт ледяную пустыню, пусть поднимется на самую вершину священной горы и спустится в царство подземных тварей! И тогда обретёт он, как и я обрёл, неведанную силу, что зовётся музыкой!» — Так отвечал Гайселль. Тогда один из слуг бросился на него и хотел зарезать на месте, но пригрозил беловолосый: «Убьёте меня, и дар мой пропадёт вместе со мной. Я сам пойду к королю и сам научу его всему, что знаю».
Слугам ничего не оставалось делать. Проводили они с почётом отшельника во дворец, словно особу царственную. Босой, в одежде своей нищенской выглядел Гайселль величественнее иных дворян. Белым плащом струились волосы его, прямая спина не согнулась под взглядами злыми, лишь глаза горели, будто две лучины пламенем ярким. Не испугался он горного властителя. У самого подножия трона встал, да взгляда не опустил.
«Будешь ли ты также смел, когда я прикажу заковать тебя в цепи?» — с негодованием спросил король.
«Даже если скуёте мне руки, у меня останется воля. Даже если наденете на ноги кандалы, я смогу убежать в свои воспоминания», — отвечал Гайселль.
«А если я прикажу отрубить тебе голову?» — продолжал испытывать его властитель гор.
«Рубите. Только, думаю, вам того не надобно, — пожал плечами в ответ музыкант. — Девять зим не перекинулся я не с одним смертным и словом и на десятый услышал, как поют травы. Девять вёсен не спал я под крышей дома, и на десятый узрел, как танцует ветер. Девять лет не разводил я огня, и на десятый ощутил жизнь в древесине заточённую. Даровал мне клён столетний свою ветвь. И травы научили меня, как сделать дудочку, а ветер показал, как правильно наполнять её своим дыханием. Сомневаюсь, что вы, ваше величество, сможете так прожить хоть одну смену луны. Не хватит у вас на то ни терпения, ни желания»
«Ах ты, никчёмный человек! Думаешь, ты один терпел лишения? Пока ты девять лет слушал травы, твои соплеменники проливали кровь. Пока ты разучивал движения ветра, твои соседи бились в жестоких битвах. Пока ты болтал с деревьями, твои родные познавали язык смерти. И не тебе решать, хватит у меня терпения или нет! Мне не нужно лишать себя общения с людьми, мёрзнуть и голодать, чтобы овладеть твоим искусством. Я — властитель гор, я — твой властитель. И ты, хочешь того или нет, но научишь меня своей музыке»
Отвели Гайселля в роскошные покои. Прелестные девушки омыли музыканта и натёрли дорогими маслами его кожу. Спал он на пуховой перине, вкушал самые изысканные блюда, но когда призвал Гайселля к себе король, ответил: «Не буду я учить вас».