Как ветхий старик, сипло каркая, ворон совершил единственный круг над трибунами, и тут силы оставили птицу. Куском мела она устремилась вниз, но в последний момент словно одумалась, замахала крыльями и спикировала на плечо… Бранславу.
— Встань, юноша, — в жреческом голосе появились величие и шепелявость. — Встань и выйди сюда. Господа, вот он — достойный муж для дочери горного властелина.
Тронный зал, где согласно преданию, состоялась первая встреча злого короля гор с беловласым Гайселлем, заполнялся богато одетым народом. Со всех сторон страны съезжались высокопоставленные гости, и огромный дворец сотрясался от гула их голосов и топота ног. Стоящий перед алтарём жених чувствовал себя подобно той самой чёрной овце, которую, согласно уже другой легенде, пришлось заколоть старому горцу, чтобы спасти свою деревню, когда в неё пришли три напасти. Первая из них была градом, вторая звалась хладом, а третья представилась скромно — Объедатель костей. И хоть сейчас стояла отличная погода, и по дороге сюда Бранслав не видел ни одного больного или малокровного, но принесение жертвы должно было состояться.
Вчера его познакомили с принцессой Йовилль. Девица эта шестнадцати лет оказалась прелестна, как рассвет и совершенно неуправляема. Сопровождавшая принцессу нянька постоянно одёргивала свою воспитанницу, но та не думала замолкать не на секунду. Словно они находились не во дворце, а на ярмарке, а Бранслав был лошадью, принцесса обошла его кругом, едва ли пальцем в грудь не потыкала и, наконец, вынесла вердикт: «Симпатичный. Годится». Король, присутствующий там же, явно привык к закидонам доченьки. Только тень прошла по его лицу, и больше ни жестом, ни словом он не выразил своего неудовольствия её поведением. Жениху же ничего не оставалось, как церемонно поклониться и чмокнуть изящную ручку, одетую в тонкую перчатку.
После официальной церемонии представления состоялся торжественный пир. На нём-то будущий муж венценосной особы окончательно убедился в том, что лучше бы он провалил тот поединок с первым мечником гор. Жадность сгубила графского сына, польстился он на тысячу монет, а, в итоге, ему самому придётся расплачиваться всю оставшуюся жизнь.
Йовилль была хуже всех трёх напастей вместе взятых. С детства в её распоряжении были лучшие учителя. Девочка с утра до вечера занималась счётом, письмом, обучалась вышивке по шерсти и шёлку, прядением и ткачеством, в общем, всему тому, чему положено заниматься девице её положения. Она неплохо рисовала, владела игре на свирели (Услышав об этом, графский сын свирепо икнул; он уже слышать не мог ничего о музыке, музыкальных инструментах и прочем в том же ключе), и даже сносно кашеварила.