Здесь же стояла бисквитница* из цветного богемского стекла на серебряной подставке с висящими на ней щипцами. Пройти мимо краснобоких яблок, апельсинов, гранатов и винограда оказалось невозможно.
Ольга не колебалась.
Взяв в буфете с цветными витражными стёклами глубокую тарелку, она положила в неё гроздь винограда, апельсин и гранат. Повертела в руках фигурные щипцы и добавила к фруктам два кусочка лимонного бисквита. Неспешно покидая комнату, услышала приглушённые голоса.
— Ради всего святого! — возмущённо вскрикнула женщина.
Что ответил мужчина, Ольга не расслышала.
Мартин и Венона, — безошибочно определила она, останавливаясь и недоумевая, откуда такая хорошая слышимость? Бегло осмотрела смежную стену с гостиной. Голоса неслись из каминной топки.
Два камина-исполина, в столовой и гостиной, соединялись общим дымоходом. При незакрытых заслонках был слышен, пусть и не совсем внятный, разговор в одной из комнат.
Ольга не собиралась подслушивать приватную беседу. Прижав к груди тарелку с фруктами, она шагнула к выходу.
— Не скажет! — возразила маркизы.
— Разумеется, — подтвердил граф.
Голоса стали отчётливее. Вероятно, собеседники приблизились к камину.
— Полагаете, она сказала правду и у неё нет с собой писем? — спросила Венона.
— Несомненно, — ответили ей.
Ольга замедлила шаг и насторожилась — говорят о ней? Она вернулась к камину и остановилась у ажурного экрана. От догорающих углей шло приятное тепло, а её тело сотрясал нервный озноб.
— Я вижу по ней, она упрямая и ничего мне не скажет, — голос маркизы померк и стал тише.
Мужчина что-то буркнул в ответ с недовольством.
— Вы в своём уме? — не сдержала возгласа Венона. — Я не позволю в моём доме…
Послышался хрустальный звон разбитого стекла.
— Вы под любым предлогом останетесь присутствовать при их разговоре, — повысил голос его сиятельство.
— Они будут возражать. Подругам всегда есть о чём посекретничать, — упёрлась женщина.
Повисла напряжённая пауза.
— Этот разговор не должен состояться, — назидательно произнёс граф. — Вы должны…
Ольга едва не сунула голову в топку, но так и не расслышала, как должна поступить Венона.
— Вы… предлагаете мне?.. — услышала она её наигранное возмущение и усмехнулась. «Сладкая женщина» умеет играть на публику, причём мужскую.
— Что ж, — ответил Мартин с облегчением, так показалось Ольге, — вижу, вам нечего опасаться. Я уверен, что отец ребёнка не покойный ныне барон Спарроу.
Ольга удовлетворённо хмыкнула и пожалела, что не видит в данный момент выражения лица леди Стакей.
— Не говорите вздор! Они обвенчаны! Есть брачное свидетельство! — не узнала Ольга глухой сдавленный голос женщины. — Согласитесь, принудить к подобному пред лицом Господа невозможно!