— И всё? — в уголках глаз Ольги заблестели слёзы.
— Просила она беречь тебя. А ты… плакала много. Чувствовала, что тебя мать оставила, — заплакала она.
Ольга поморщилась, спросила:
— Как она выглядела? — уже знала, что услышит.
Мама зашмыгала носом:
— Красивая. Возле тридцати, невысокая, длинные волосы. Вот глаза у неё до чего яркие были, зелёные, притягивали магнитом. Забыть трудно. Ты на неё похожа: подбородок, губы, волосы такого же цвета, особенно когда назад зачёсаны. Егор как-то обмолвился, что ты дочь достойного человека, знатного и очень богатого. Я так и поняла — спрятала тебя мать от смерти. Сказала, что когда настанет время, придёт за тобой. Я ждала. Не знала, как отдавать стану. Сердце кровью обливалось. Не пришла… Погибла, наверное. Девяностые годы…
Мать замолчала, потупившись:
— Одну её просьбу так и не решилась исполнить.
Ольга молчала. В сознании острыми жгучими вспышками прорывались воспоминания. Слёзы застилали глаза.
— Она просила назвать тебя Леовой, — зачастила женщина, заторопилась, оправдываясь: — Ну, какая Леова? Имя нерусское, странное. Отец, правда, противился, а я настояла, убедила. Оля, Оленька… Созвучно ведь. Так, дочка? — тронула она её за плечо.
Ольга машинально кивнула. Чего уж теперь говорить об этом?
— Ты мать свою не осуждай. Видно, не было у неё другого выхода. И Светлану не слушай. Плохо у неё всё, вот и злая. У Алексея любовница. Уже года полтора как. И не фифа вовсе, — пожала мама плечами недоуменно. — Воспитательницей в детском саду работает. И мальчик от первого брака есть. Восемь лет.
Ольга молчаливо вскинула брови — о семейных неурядицах сестры слушать не хотелось. Снедало желание остаться одной. Ей есть, о чём подумать и что вспомнить. Но мать не перебивала — пусть выговорится.
— Собрался из семьи уходить. Пускай идёт. Он ведь не хотел второго ребёнка. Я Светлане говорила: не вздумай рожать, пожалеешь. Нет, сама решила, как только узнала про женщину эту. Молчала, терпела, глупая. Разве мужчину ребёнком удержишь? Если из семьи не уйдёт, то блудить всё равно не перестанет, — махнула она рукой. — Мука одна.
Заметив отрешённый взгляд дочери, переключилась на неё:
— Что делать собираешься?
— Уеду.
— В Горск?
— Да. Есть неплохие варианты.
— Умница, — обняла она её. — А Светлана остынет, помиритесь. Не впервые ведь ссоритесь.
Так было впервые. Ольга не стала расстраивать мать, но твёрдо решила с сестрой не общаться.
— Ты как, дочка? Мне остаться с тобой на ночь?
— Не нужно. Со мной всё в порядке. Только устала очень. Голова болит.
— Я поеду? — после затянувшейся паузы спросила мать. — А деньги утром привезу.