— Мамино колечко, — не вдаваясь в подробности, ответила она.
Дверь в кабинет руководителя распахнулась и Антон Дмитриевич, бросив папку-портфель на стул, принялся надевать тёмное шерстяное пальто. В упор посмотрел на библиотекаря.
— У вас что-то срочное? — не дав ей ответить, продолжил: — Если не возражаете, поговорим по дороге. Простите, очень спешу.
Строго глядя на секретаря, распорядился:
— Сегодня меня не будет. Позвонит Кривошеев, скажете, что свяжусь с ним сам.
Катя кивала как китайский болванчик, не сводя преданных, влюблённых глаз с директора. Ольга не предполагала, что взгляд может быть настолько говорящим.
Они шли по пустому полутёмному гулкому коридору.
— Как ваше самочувствие? — поинтересовался Антон Дмитриевич, задержав пристальный взгляд на лице сотрудницы.
— Хорошо, — ответила она, на ходу доставая из сумки конверт с деньгами. — Зашла вернуть вам долг.
Мужчина продолжал идти, игнорируя протянутую руку женщины.
На лестничной площадке электрик менял перегоревшую лампочку. Ольга с опаской посмотрела на шаткую стремянку, вздрагивающую при каждом его движении. Неприятно засосало под ложечкой.
— Антон Дмитриевич, вы ставите меня в неловкое положение, — повысила она голос, торопливо спускаясь за мужчиной.
Он резко остановился, повернулся к ней и опустил глаза на конверт. На красивом бесстрастном лице не отразилось ни единой эмоции.
— Спасибо за своевременную помощь, — сказала Ольга, поравнявшись с ним и краснея. Не представляла, что станет делать, если он развернётся и уйдёт, лишив её возможности рассчитаться.
Бежать за ним с конвертом в протянутой руке и слёзно молить в спину, чтобы он взял его? Она и так думала, что стены офиса содрогаются от сплетен после того, как охранник видел её в обществе директора на территории фабрики в поздний час да ещё в выходной день. К тому же и уехали они вместе. Но если Катя не устроила ей допрос с пристрастием, значит, никто не в курсе случившегося.
— Я плохо сплю, когда кому-нибудь что-либо должна, — голос Ольги дрогнул, как и конверт в руке.
Мужчина небрежно забрал его и сунул в карман пальто:
— Ольга Егоровна, могу я вас попросить об услуге? — продолжил он спускаться по лестнице, придерживая женщину под локоть.
— Да, конечно.
Уточнил:
— Вы никуда не торопитесь?
— Нет.
Антон Дмитриевич распахнул входную дверь, пропуская Ольгу:
— Мне нужен совет. Моей дочери шестого марта исполнится девять лет. Хотелось бы подарить ей что-нибудь особенное, запоминающееся. Может, подскажете, что это может быть?
Они вышли на крыльцо. Ольга сощурилась от ударившего в глаза яркого солнца и поёжилась от пронизывающего холодного ветра. Первый день весны не баловал теплом.