Были бы другие цели, мысли, но И твой поцелуй тут был бы не причем Целый мир, что дотла горит Погашу слезой, что по щекам твоим
(Сияй-Ramil’)
Вернувшись домой, я прощаюсь с Мэри. Она просится остаться со мной, но мне нужно побыть одной.
Захожу в гостиную и сажусь на диван. Закрываю лицо руками, но плакать не могу - ком в горле, будто я не могу проглотить булыжник. Г лаза щиплет, в висках стучит дятел Вуди. Скорее всего, вид у меня еще тот, но это не отображает моей внутренней борьбы.
Приступ уже был, но то, что тело чувствует после, нельзя назвать нормальным состоянием. Все мышцы еще подрагивают от спазмов, в груди до сих пор горит огонь, воздух борется за легкие.
Лучше бы я доучилась и не связывалась с Чейзом. Его было слишком много, а теперь его нет. Оставлю это доктору Лэрик, она хотела встряски, а получит атомный взрыв.
Дома пытаюсь анализировать этот вечер, но огонь вспыхивает у меня в глазах и тело ведет в бок. Я падаю на подушки и начинаю рыдать, задыхаясь. Слышу, как дядя Сэм сбегает по лестнице. Ему досталась племянница с браком. Я - сломанная кукла, не починить. Всегда будет дефект.
Дядя без лишних слов, терзаний и расспросов обнимает меня, крепко прижав к своему телу, и я теряюсь в забвении. Я падаю с обрыва долго и мучительно, дядя спасает меня в самом конце. Он говорит мне лишь несколько слов, но именно они спасают меня от гибели.
- Джесси, поехали к ним! - дядя берет меня на руки и несет к машине.
Мы уезжаем, я прикрываю глаза, лежу на заднем сидении, согреваясь под пледом. Скоро станет легче, еще немного и мы будем вместе, как раньше.
Дорога занимает около часа, но на душе тепло и спокойно. Дядя уверенно ведет автомобиль, тихо слушает радио. За окном глубокая ночь. На часах горит два часа.
Мы уже близко, узнаю эти места. Я здесь знаю каждый уголок. В этом районе я родилась и выросла. Мама, папа, братик, я так скучаю, они были моим миром. Мама такая красивая, папа всегда ей говорил об этом, она была для него самой важной, до моего появления. Улыбаюсь теплым воспоминаниям.