Я не мог иначе — и не жалею! Кроме того… может, ты рано от меня отвернулась? — он качнул головой и усмехнулся, внезапно успокоившись. — Знаешь, некоторые вещи лучше не открывать даже богам.
Было страшно интересно, что все это значит, но граф обнял меня обеими руками, пробормотал: "Ладно, котик, ты ни при чем. Давай спать", — и закрыл глаза.
Страшно грохнуло в вышине. Будто весенний гром — или ружейный залп. С шумом взмывали к небесам вспугнутые птицы. Стаи птиц, черных, как грозовые тучи. Как пруд далеко внизу. Тучи прорвались ливнем, и черная вода в пруду закипела. Птицы камнями посыпались с высоты…
"Будь проклята ваша магия! — грянул женский голос, сильнее грома, яростнее бури: — Она отняла у меня мужа. Отняла старшего сына… Не спорь! — Женщины я не видела, но взгляд ее давил гранитной глыбой. — Теперь младший погибнет ради твоей силы? "
Я и не спорила. Не могла. Я падала! Черная вода кружила меня и тянула в водоворот. Я захлебывалась, задыхалась…
— Хватит! — вклинился другой голос, мужской, твердый, уверенный. — Рауд, ты не один.
Все занавесилось туманной пеленой, и я соскользнула в сон — обычный, без кошмаров.
А потом я… Нет, не проснулась — очутилась в зимней сказке. Блестели под солнцем сугробы, пушистыми хлопьями кружился в воздухе снег, но исчезал, не достигая земли. На ветвях, одетых инеем, чистили перышки щеглы, под елями резвились белки, а дальше виднелась избушка с расписными ставнями.
Холодно не было. Ни капельки. Словно я в театре и меня окружают декорации. Даже небо над головой казалось куполом из синего стекла. Ноги в легких туфельках совсем не мерзли.
Я присела на корточки, тронув снег рукой. Надо же, какой рассыпчатый. И — теплый.
Постой… Что я только что сделала?
Вслед за всплеском удивления меня омыло пьянящей радостью.
Руки! Ноги! Туфельки!
Я снова человек!
Руки! Ноги! Туфельки!
Я снова человек!
Как, почему — подумать не успела.
За стеклянным куполом, по другую сторону синевы, что-то двигалось — то темное, то светлое. А потом…
— Имя! — прогрохотало небо.
Не гром и не залп. Камнепад в горах — от которого посыпался снег с ветвей и шишки с елок, сорвались в небо щеглы и метнулись прочь белки. А я… мне куда бежать?!
— Как твое имя! — прогудела твердь под ногами.
Я кинулась к избушке. Но мир вздыбился, на пути вырос ледяной утес, а избушка вознеслась на его вершину.
Удушливым валом накатила паника.
— Кто вы! Что вам нужно!
На секунду мелькнула безумная мысль, что ко мне обращается сам Двуликий.
— Кто тебя послал? — пророкотало вновь.
Громовой голос давил на грудь, сам воздух превратился в тиски.