— Глотай, — успел вытолкнуть, прежде чем накрыло окончательно.
Освобождение было бурным и ярким. Почти как в первый раз, когда он сбежал из лагеря и снял на улице симпатичную девку. Его первая партнерша не была чистым агнцем, но тогда Марк радовался даже этому. Протрахались всю ночь, а к утру его нашли и оторвали прямо от измучанной девчонки. Увезли обратно и запихнули на недельку в карцер, но это того стоило.
Шерил опять дернулась, и Марк разжал пальцы, давая свободу. Девчонка отшатнулась, сразу отползая в сторону и вытирая рот рукой. На лице гримаса отвращения, но это ее проблемы. Он и так пошел навстречу, прислушавшись к совету Миллера воздержаться от постели хотя бы сутки.
— Утро будем начинать с минета, пока не научишься.
Шерил молча опустила голову, но нет — он хотел видеть реакцию на свои слова.
— Смотри на меня.
Из-под спутанных волос сверкнула квинтэссенция ярости. Серые глаза полыхали. Надо же, мы умеем злиться… Но как-то скучно быть единственным объектом ее гнева.
Одно движение — и девчонка в его руках, еще немного усилий — и на кровати очутилось голое и злое тельце. Трусы порванной тряпкой улетели в угол.
— Раздвигай ноги, или будешь сосать еще раз.
— У меня все болит! — выпалила Шерил, пытаясь отползти.
Маленькая лгунья. Марк знал Миллера и его методы прекрасно. У Шерил давно уже ничего не болело, кроме гордости, и сейчас он сделает эту рану чуть глубже.
— Договор.
На этом слове коленки разошлись в стороны, и девочка трусливо зажмурилась.
Марк некоторое время полюбовался на пухлые нижние складки, скрывающие тесный вход. Все аккуратно и свежо, как он любил. Такую щелку приятно вылизывать, но подобным пусть занимается кто-нибудь другой — он не собирался делать исключение в своих принципах.
Шерил завиляла бедрами и опять попыталась сбежать, стоило раздвинуть плоть в стороны, рассматривая совершенно сухой вход. Пока сухой. Вскрикнула от прикосновения к розовому комочку клитора и затихла, почувствовав легкий щелчок.
Сейчас и посмотрим, насколько гнев помеха чувственности…
Шерил возбудилась практически за минуту. Первым изменился запах — стал не таким безвкусным. И даже слегка приятным. В душевой Марк не обратил внимания, но сейчас снова и снова делил воздух на малые порции, пытаясь распробовать как следует. Да… что-то в нем такое есть. Привлекательно, от чего хочется дышать полной грудью.
Под тихий стон бедра распахнулись шире. И у него опять камень между ног. Ходить с ним еще двадцать четыре часа нет никакого желания.
— Нет! — захныкала, увидев, как он спускает штаны.