Я опять не стала спорить. Только вспомнила, как ночью, перед возвращением к полосе странных кустиков, которые тогда в темноте показались мне больными, чуть ли не полчаса бродила по пустоши, приглядываясь и принюхиваясь, искала место для ночлега. И ничего не почувствовала — вот вообще. Ни плохо мне не стало, ни хорошо. Да и утром, оставив малыша спать в яме с листьями, я же ползала за луковицами. И снова все было нормально.
Но и дядюшке Луи я верила. Своими глазами видела, как тетушка Франсуаза, подбираясь к кусту погуще, вдруг начала дышать тяжелее, хвататься за грудь, за горло, и наконец сдалась. Не дошла до добычи буквально пары шагов, но, видимо, решила, что овчинка выделки не стоит.
Через полчаса, когда парочка лепесточников ушла подальше, обирая дальние кусты, я осторожно сходила к тому самому. Постояла возле него, подышала. Пожала плечами и за пятнадцать минут собрала полный мешочек черных липких катышков, ветки растения были ими буквально усыпаны.
В чем ценность этого добра, я не очень поняла. Но усвоила, что к проклятым садам за почками рискуют сунуться только совсем отбитые и отчаявшиеся — они же лепесточники и есть. Вроде как у этих товарищей самую чуточку получше с дыханием — на дольше его хватает. Но при этом в организме присутствует некий другой изъян, не дающий людям жить нормальной жизнью и заниматься приличным ремеслом.
Я так поняла, повышенная лохматость — один из признаков этого изъяна. Потому что мне издалека показали еще одну пару таких же товарищей — их пегие гривы мелькали над зеленью кустов, но к нам не приближались.
— Тута наш участок, сталбыть, — пояснил дядюшка Луи. И бесхитростно добавил: — Мы б и тебя шуганули, стукнутая ты какая-то и малец подозрительный. Да только роща наша на сходе лепесточников на троих дадена. А старый Франк взял да и помер. Ежели сами себе третьего не найдем — кого попало подсунут. Роща наша на почки хороша, давно на нее закатные чушки зуб точат, зашлют своего гаденыша, как пить дать, а мы и прогнать не сможем — не по-лепесточному это. Обчество осудит. А нам друг за друга держаться надо, иначе сгинем. Ну, и вот… ты первая пришла, мы тебя приняли, волоса разлохматили — все, боле чужих не надобно нам.
Я только хмыкнула про себя, но решила, что все логично. Даже у последних нищих бывает профсоюз. Вон «обчество» это и цену на почки держит, не позволяет демпинговать разным жуликам. Я так поняла, по свистку набегает несколько десятков таких вот лохматых леших и коллективно они способны затащить любого супостата поглубже к проклятым садам. А там бросят и даже если несчастный чудом выберется, больше он на территорию лепесточников под страхом плетки не сунется.