Через несколько дней я пришел в Джанакпур. Во дворе храма Рамы я расположился вместе с другим отшельником. На ярмарку приехали тысячи отшельников, я был знаком почти со всеми из них. Но в этот раз я пришел с выбритой головой, одетый в традиционную одежду странствующих святых. Внешне я очень отличался от того, как выглядел прежде. Я знал все улицы и закоулки Джанакпура. Однажды утром одна девушка узнала меня, сначала молча смотрела, потом закричала: «Ой, мама! Пришел Пайлот Баба!» Я тотчас же понял, что произойдет дальше. И действительно, скоро вокруг меня собралась толпа людей. Тысячи студентов, девушек и юношей окружили храм. В Джанакпуре не очень-то хорошо относились к отшельникам. Некоторые подумали, что отшельники с помощью заклинаний воссоздали или каким-то другим способом заставили меня отречься от мира, поэтому этих отшельников не мешает избить хорошенько. Вокруг храма около священного пруда собрались и уважаемые люди города: учителя, профессора, королевский министр, представители королевской семьи. При виде этого отшельники перепугались.
Тогда и я услышал о том, что происходит, и вышел из пределов храма, где меня тотчас же встретила Раджьяшри. Это была девушка из очень влиятельной семьи. Увидев меня, она сразу же бросилась в мои объятия: «Сэр, что вы натворили? Кто вас сюда привел?» Подошел и Лачхумул, который тогда возглавлял колледж. Он сразу же сказал: «Кунвар Сахаб, этих отшельников мы в живых не оставим. Они на вас испытали какие-то свои заклятия!» Я с любовью посмотрел на них обоих, потом сказал: «Сынок, нельзя так поступать, пойдем лучше к священному пруду». Мы пришли в дом Рамлала, и постепенно все люди подтянулись туда. Я долго их увещевал. Рассказал им всю свою историю и объяснил, что отшельники не виноваты в том, что я удалился от мира. Но они никак не могли мне поверить. Но когда директор колледжа поговорил с людьми, они разошлись по домам, однако их мысли по отношению к странствующим отшельникам оставляли желать лучшего.
Я относился к отшельникам с большим уважением и не желал им зла, поэтому отправился в храм поговорить. Там я увидел, что некоторые из них напились вина и затеяли драку с поножовщиной. На следующий день студенты позвали меня и сообщили, что заперли девушку легкого поведения и известного садху Шамбхугири, которых поймали вместе. Я и раньше слышал о таких происшествиях, но теперь, когда я увидел все собственными глазами, мне стало очень стыдно. Студенты говорили, что эти непотребства происходят каждый год во время ярмарки. Они все прекрасно об этом знают, но хотели показать мне всю глубину их падения. Говорили о том, что все эти отшельники — первостатейные лицемеры и мошенники, обманывают людей и этим живут. То, что получают в храме, они потом продают на рынке, а на эти деньги покупают вино и предаются разврату. Студенты говорили, что не понимают, как я мог попасть в лапы к этим проходимцам, и умоляли меня вернуться в свое прежнее состояние. Того захваченного на месте преступления Бабу я освободил, но потом каждый день наблюдал подобные сценки или студенты мне об этом докладывали. Отшельники продавали храмовые пожертвования, пили вино, приставали к женщинам. Однажды садху по имени Бхарти начал прямо на улице приставать к молодой девушке, и если бы полиция не вызволила его, разъяренная толпа забила бы его до смерти сандалиями и палками. Студенты были вне себя от гнева, потому что та девушка была студенткой колледжа. Я с большим трудом отправил этого отшельника до индийской границы. Каждому в этом городе казалось, что стать отшельником — сродни проклятию. У меня постоянно толпились студенты и студентки, умоляли меня изменить свое решение. Я мучился противоречивыми чувствами. Ярмарка продолжалась еще два дня, но я мечтал уже оказаться как можно дальше от нее.