Мы с ревом мчимся в соседний город, где нас никто не узнает. Это такое облегчение — покинуть кампус. Сейчас мы можем забыть, что мы студентка и профессор. Мы находимся за пределами нарушенных правил.
Интересно, отвезет ли меня Логан в мотель, где послеобеденная регистрация станет квинтэссенцией незаконного романа. Но мы едем за город вдоль полей и лесов. Паркуемся на краю поля и целуемся, словно старшеклассники, пока окна не превращаются в непрозрачный щит, который отсекает нас из повседневного мира.
Между поцелуями и ласками Логан говорит:
— Я всегда фантазировал об этом.
— О чем? — бормочу я.
— Целоваться со студенткой в машине на краю поля. Пацаном я никогда не делал таких вещей. Знаешь, я даже школу не закончил.
— Среднюю школу?
— Я был в банде. На школу не хватало времени. Я закончил ее позже. — Он целует меня в шею и скользит рукой по юбке. — Я скучал по таким сладким моментам. И в городе не было полей. Только пустыри за сетчатыми заборами.
— Что за банда?
— Мы не были связаны с наркотиками. Там я научился драться. Чтобы противостоять отцу. Не давал ему избивать меня.
Мое сердце болит при мысли о том, что Логану было больно, что ему приходилось биться, чтобы его оставили в покое.
— А что делала твоя мама?
— Она не могла сопротивляться.
— Она что...?
— Жива ли она? Да. Живет во Флориде.
— А твой отец?
Он стискивает зубы.
— Пропал.
По его тону, каким это было произнесено, могу сказать, что больше я ничего не услышу. Я нежно целую Логана, но страсть берет верх. Поглаживая растущую выпуклость в его брюках, я расстегиваю верхнюю пуговичку.
— А такое было в твоей фантазии?
Вынимаю его эрегированный член и наклоняюсь, чтобы взять его в рот. Откинувшись назад и закрыв глаза, Логан стонет от удовольствия. Спустя несколько минут он говорит:
— Давай поменяемся местами.
Он садится на пассажирское сиденье, а затем притягивает меня к себе и задирает мне юбку. Здесь очень тесно, и неудобно, но это словно вызов нам.
Мы сидим друг против друга и двигаемся. Грудь к груди, глаза в глаза.
— Моя милая, невинная Ава.
Я не чувствую себя невинной. Нисколько. Но мне нравится, что он называет меня «своей».
Намного позже мы находим кафе, где сидим, пьем кофе с молоком и разговариваем об искусстве, жизни и смерти, и о том, как нам не терпится снова оказаться голыми.
***
В следующее воскресенье мы находим деревенскую гостиницу. Ожидание конца недели накалило наше сексуальное напряжение до предела, и наш голод стал менее контролируемым. Как только мы входим в номер, Логан закрывает дверь на ключ и прижимает меня к стене.