Клетку с моими птахами я поставила на скамейку, совсем близко к кромке воды, так и они могли принимать участие в птичьем базаре. Поначалу попугайчики притихли, прижавшись тесно друг к дружке, чтобы освоиться в незнакомом месте и среди невиданных животных. Но, постепенно начали тихонько переговариваться между собой, как бы делясь впечатлениями от увиденного.
Гошу очень впечатлили обычные белые гуси. Я держала хлеб в руках и ждала, когда они приблизятся. Подошел самый решительный и, строго глядя мне в глаза сказал “Га!”, словно спрашивал, – “Чего ждешь? Бросай хлеб!”. Я подбросила кусочек вверх и гусь поймал его на лету. Гоша восторженно прокомментировал – “У-ю-ю!” и подсел поближе. Он оценил, с каким солидным достоинством держались гуси, в этом они были очень похожи с Гошей. Через минуту он уже разговаривал с гусем на его языке.
Вслед за первым подтянулись и другие и каждый терпеливо ждал, пока я брошу ему крошку, без толкотни и ругани, в отличие от чаек, которые, налетая сворой сверху, вносили во все разлад и суматоху.
Гордый лебедь, бесшумно скользя по воде, держался в отдалении и смотрел на пиршество, но не приближался. Такая красивая птица никогда не будет просить, она позволяет тебе оказать честь преподнести ей дар. Я попросила мужа посильнее размахнуться и подальше закинуть хлеб, чтобы добросить до лебедя. Надо было видеть с какой грацией он подхватил его с воды и удалился подальше от шумной компании.
Пеликанов хлеб и вовсе не интересовал, они едят исключительно рыбу, потому лишь поглядывали в нашу сторону и снисходительно посмеивались. Почему посмеивались? А вы посмотрите на пеликана в профиль и тогда увидите длиииинную улыбку во весь клюв на его лице, они всегда довольны, потому что ни от кого не зависят.
А вот уточки с удовольствием ели и хлеб, и листья салата, а потом бежали к воде запить все это. Сюда же вклинились вороны, как же без них!, и пытались урвать свое, а замыкали круг воробьи, успевающие подхватывать отлетающие малюсенькие крошки.
Попугайчики сразу узнали ворон, как старых знакомых, и приветствовали их своим “Чао, пикколо чу-чу!”. Однако воронам было не до них, они опасливо поглядывали на гусей и одновременно старались не пропустить ни одной летящей крошки хлеба. Зато воробушки охотно им откликались и на Гошино “чу!” отвечали своим “чив!”, а он светился от счастья.
К сожалению, хлеб быстро закончился и наша пестрая стая начала постепенно редеть, птицы возвращались к своим обыденным заботам, а мы все вместе поднялись на высокий холм, к замку, чтобы сверху полюбоваться красивейшим видом на озеро.