Артем провел ночь в одиночестве, поехав в сельский домик. Пока Алина блаженствовал а в объятиях мужа, он втайне надеялся, что она тоже сбежит от всех и приедет сюда, к нему. Он появился на работе только на следующий день. Отец с порога накинулся на него с упреками.
– Артем, пока ты работаешь в семейном бизнесе, ты обязан соблюдать наши правила! Мои правила! Понял?! Пока ты женат на Марианне, ты не посмеешь ее позорить и на глазах у всех крутить роман с женой своего же друга Олега. Запомни, ты не опозоришь семью разводом с Марианной! Никакого развода не будет! Ты вообще не смеешь позорить семью, если ты мой сын! – в сердцах произнес Геннадий Николаевич, почувствовав неожиданный укол и жгучую боль в сердце. – Возьмись же, наконец, за ум! Ты специально, что ли делаешь все мне назло?! Если так, вообще убирайся с моих глаз!
– Папа, так ключевое слово «если» или «пока»? Я что-то не понял, —грустно улыбнулся Артем, вспомнив, сколько бессмысленных нотаций и порицаний он выслушал от отца за последние годы. – Да я словно в тюрьме с тобой и твоими «фирменными» правилами. Ты деспот! Твои «если» и «пока» способны кого хочешь свети с ума! Ты что, сам идеален?
– Что?! Да ты как разговариваешь с отцом, щенок?! – крикнул Геннадий, схватившись за сердце.
– Папа, ты же любишь, когда все вокруг говорят правду. Но говорить можно только то, что нравится тебе, да? Это и есть твоя правда! Разве нет? Пока такая «правда» всем вокруг приносит только несчастья! Посмотри, что со всеми нами стало?! Мама несчастна, причем уже много лет! Не знал?! Надо же! Представь себе, это так! Да ты и сам стал похож на лежачий камень, под который даже святая вода никогда не пробьется. Ты растил Виктора по своему образу и подобию, а после того, как его не стало, захотел просто-напросто превратить меня в его подобие. По-твоему, так можно?! – спросил Артем, сжав кулаки от ярости. – Папа, ты превратил жизнь всех людей вокруг в бесконечный кошмар. Что, разве не так? Правда не нравится, да?!
Геннадий хотел что-то ответить, но вместо этого схватился за горло и с хриплым криком упал на пол, при этом ударившись затылком об угол собственного письменного стола.
– Господи, папа! – воскликнул Артем, подбежав к задыхающемуся от сердечного приступа отцу. – Папа, что с тобой?! Тебе плохо?
Геннадий смотрел на строптивого сына с немой укоризной в помутневших глазах, но не смог произнести ни слова.
– Инга!!! – отчаянно крикнул Артем, зовя секретаршу отца, вечно болтавшую по телефону в приемной.
Артем не подумал, что его слова могут вызвать у железного монстра из детства такую реакцию. Он не мог припомнить, чтобы папа хоть раз болел. Единственная беда с ним приключилась лет семь назад, когда он с предшественницей Инги катался на лыжах в Швейцарии и сломал ногу, упав на спуске. В кабинет Геннадия вбежала Инга, испуганная криком Артема, а увидев своего начальника неподвижно лежащим, залилась слезами, вскрикнув: