Звон разбитого стекла вернул любовников с небес на землю. Они мгновенно спрыгнули на пол, одинаково смущенные и испуганные, не зная, что сказать, да и можно ли о чем-то говорить в такой ситуации. Только в анекдотах говорят: «Дорогой, это не то, что ты подумал». По мере того, как смысл увиденной картинки доходил до заторможенного шоком сознания Олега, его глаза приобретали бешено-безумное выражение. В них Артем с Алиной прочитали свой смертный приговор. Олег со звериным рычанием прыгнул на Артема, сдавив его шею руками. Артем пытался защититься, как мог. Он не хотел причинять вреда Олегу, но и не мог позволить ему задушить себя. Олег совершенно потерял над собой контроль от боли предательства двух близких людей и ярости. Он искренне хотел задушить Артема, который уже начинал хрипеть и задыхаться, становясь багровым. Артем хватал руками воздух, ища хоть какую-то опору и средство защиты. Под руку попался какой-то предмет. Это была подставка для ножей на тумбочке, стоявшей сбоку стола. Артем выхватил один из ножей и попытался нанести удар, но Олег выхватил у него из руки нож, выдернув его прямо за лезвие. Олег не чувствовал боли от порезанной в кровь ладони. Другая боль сделала его одержимым местью и жаждой крови. Олег отпустил горло Артема и по саму рукоять вонзил нож ему в бок. Артем взвыл от боли. Олег вытащил нож из брызжущей кровью раны, чтобы повторным ударом добить противника. Только душераздирающий крик Алины помешал Олегу нанести следующий удар.
– О-о-оле-е-ег, не-е-ет! Олег, меня, меня убей! Это я во всем виновата! Только я! Прости меня… – кричала она, бросившись между Олегом и истекавшем кровью на столе Артемом. – Олег, убей меня, умоляю… Так всем будет только лучше.
Ее крик и слова подействовали на Олега отрезвляюще. Он странно смотрел на Алину, как будто впервые ее видел. От шума и криков проснулась Иришка. Четырехлетняя девочка стояла в дверях и испуганно на них смотрела.
– Папа, у тебя нож красный! – вскрикнула она, пытаясь понять, почему мама плачет и совсем голая, а дядя Артем тоже голый лежит на столе и у него течет кровь из раны на животе.
Только возглас Иришки вернул всем разум, заставив понять, что они натворили. Олег с ужасом смотрел на окровавленный нож в своей руке и неподвижно лежащего на столе друга Арчи, на обнаженную Алину и на плачущую дочь, в одних носочках стоявшую на осколках стекла.
– Немедленно, уведи отсюда Иришку и сама убирайся, – приглушенным голосом приказал Олег дрожавшей от страха Алине.
Она послушно схватила малышку на руки и убежала в детскую. Олег, прощупав пульс Артема, выдохнул с облегчением.