Сказать, что я ошарашен, значит не сказать ничего. Вот эта моль, мышь, сумела прочитать меня, как раскрытую книгу. Воистину правду говорят, что женская интуиция и проницательность, исключительные качества. Смотрю на нее и понимаю, почему в Японии, актуальны женщины киллеры. Я даже внутренне содрогнулся, от перспективы попасться такой женщине. А Мышь, вновь продолжила.
– …То я решила, что там живет женщина. Ваша женщина, возможно жена.
–Моя жена погибла, Мария, вы об этом знаете.
– Вы, простите, но я так не думаю…
–Мария, давайте об этом в другой раз! Что конкретно вы услышали?
– Команда зачистки отправилась по тому адресу.– тихо обронила она.
В мгновение я вскочил с кресла, выстраивая в голове цепочку действий.
– Кто сказал, знаешь?– Хватаю ее за плечи, зачем то встряхивая. Испуганный кивок.
– Значит так. Вызывай начальника охраны, и иди наверх. Его надо задержать, во чтобы это не стало. Все пошла. Быстро! А дольше все как в тумане, звонок Илюхе, который мать его где -то прохлаждался, не отвечая. Волосы на голове зашевелились змеями. Звоню Ваге, то же самое. Набираю еще один номер, трубку взяли мгновенно.
– У тебя нет времени на сборы. Зачистка прибыла в город, отправилась в таежный дом. Собирай всех и пусть по ветру, туда летят, если не успеют, закопаю всех живьем.– Проревел в трубку.
–Понял.– Лаконичный и спокойный ответ. Только мне, мать его ни хрена, не спокойно. Так, два часа назад… До тайги времени примерно столько же. Вылетел с офиса как дьявол, расталкивая всех на бегу. Прыгнул в машину и с бешеным визгом покрышек рванул с места, торопясь успеть. По пути набирая одного за другим ребят из охраны. Хороших, ребят. Я мчался на красный свет, лавируя между встречным потоком машин, стремясь быстрее добраться до взлетной площадки, на которой уже должен ожидать пилот.
Долетели за минут двадцать, которые я все время подгонял пилота. Два раза едва не выкинул его из вертолета. И когда показались на горизонте очертания таежного дома и дым черными клубами поднимающейся в темнеющее небо, я смотрел перед собой, не видя, пряча дрожащие руки.
***
Говорят, что человек умирает, когда у него останавливается сердце. Вранье. Сердце может стучаться, руки, ноги совершать свои обычные непроизвольные действия, а человека внутри оболочки нет. Он мертв. Душа выжжена ядовитой кислотой горечи и невосполнимой утраты. Она течет по венам, прожигая их насквозь, заставляя их виться черными змеями в моем бренном теле. Теле убийцы, которого выкормили едва ли ни с пепетки кровью. Сначала кровью таких же, как и я, никому не нужных мальчишек, чьи матеря, погнались за длинным рублем, отдавая на растерзание свои детей. Я думал, уже не болит. Оказалось, болит еще как. Только Ди могла усмирить моих демонов, только ее руки давали то, что за годы жизни мне и не снилось. Никто не ведал, что зверь, не знал ласки. Диана ласкала не тело, а душу. Она целовала не губы, она прикасалась к ранам. Эта утрата драла все внутренности на куски, и хотелось подобно лютому зверю выть в голос, разрывая каждого, кто попадется на части.