Я подняла шляпу и надела. Что ж, теперь, как леди Райдон (*бог грома и молнии в МК), я имею полное право носить ее.
Хоуп
Хоуп вернулась домой на закате. Сама не своя она взбежала по ступеням и остановилась посреди комнаты с фонтаном. Белый стоял у окна и смотрел на улицу. Услышав шаги, развернулся.
– Ты вернулась? Забыла чего? – недоумевающее приподнял бровь, подпрыгнув, уселся на подоконник.
– Тебя! – не своим голосом прохрипела Хоуп и двинулась к нему, сверкая ошалелыми глазами.
Выглядела она совершенно безумно, поэтому Белый тут же поинтересовался:
– Ты под чем, Надь? – спрыгнув с окна, подошел вплотную и хорошенько тряхнул девушку за плечи. – Эй! Алле! – попытался щелкнуть пальцами у подруги перед носом, но та нервно откинула в сторону его руки.
– Я ушла из Клуба. Все.
– Что значит – все? А как же твоя мечта о богатом влиятельном мужике? Не ври, что уступишь в вашей гонке мелкой… Кто угодно бы уступил, но не ты.
Глаза Хоуп нетерпеливо сверкнули, пальцы скользнули по ладони парня, крепко охватывая ее.
– К черту мечты, хочу реальность… Хочу тебя…
С этими словами она потянула Белого в сторону собственной спальни. Тот почему-то уперся, встал, как вкопанный, и требовательно уставился на обезумевшую подругу.
– Что? – она взглянула на парня блестящими, как начищенные стекла, глазами, и, настойчиво прильнув к его груди, потерлась носом о крепкое плечо. – Пойдем. Не мучай меня… Я пришла к тебе, видишь? Пойдем, пожалуйста, ты не пожалеешь! Я тебе все покажу, все, что умею…
– Знаю, что умеешь много, – алые глаза победоносно уставились на вздымающуюся грудь Хоуп, прошлись по покрытым испариной шее и щекам. – Не надо мне твоих умений, это не работа, – стальная рука обхватила тонкую талию девушки, притягивая вплотную. – Ты ведь девственница, Надюх, вот и веди себя, как девственница…
Она, привыкшая чаще проявлять инициативу, чем поддаваться кому-либо сама, даже ахнула от неожиданности, когда Белый, не медля, разорвал на ней тонкое платье из легкой бирюзовой ткани, и, легко подхватив под бедра, усадил на бордюр декоративного фонтана.
– Значит, первым у тебя буду, а, Надь? – красные глаза прищурились, а бескровные губы передернула едва заметная улыбка, то ли ироничная, то ли грустная.
– Не первым. Единственным, – ослабевшим от волнения голосом прошептала Хоуп, пытаясь справиться с завязкой на штанах парня. – Хватит уже болтать!
– Тоже верно…
Он помог ей завершить начатое и, ухватив руками за бедра, притиснулся вплотную. Почувствовав, как твердая, горячая плоть проталкивается сквозь влагу ее трепещущего нутра и утыкается, натягивая до боли неведомую преграду, Хоуп инстинктивно уперлась руками в мускулистую грудь своего новоиспеченного любовника. Ощущения и эмоции переполняли ее. Она ощущала себя наивной, нетронутой школьницей, неумелой, перепуганной… такой, какой не была никогда в жизни. И это распаляло, сводило с ума…