Она небрежно швырнула телефон на стол. Он чиркнул по ножке бокала, и комната наполнилась заунывным тягучим звоном…
На улице ее ожидало такси. Холодный ветер крутил снежные вихри, ласкал черные лощеные бока «десятки». Внутри, за тонированными стеклами приплясывали на панели шустрые огоньки эквалайзера. Водитель – темноволосый кареглазый южанин, щелкнул центральным замком и кивнул на заднее сиденье, приглашая. Девушка села. В тот миг, когда она забрасывала ноги в салон, полы ее серебристой шубки разошлись: мелькнула румяная от мороза кожа на бедре, туго перетянутом резинкой чулка.
В зеркале заднего вида сверкнули черные глаза. Таксист смотрел на пассажирку с безразличием. Такие, как она в его типологии окружающих живых существ в группу «люди» не попадали. Такие, как она, стояли на одной ступени с бродячими собаками, которых он иногда кормил объедками и, дружески трепля по ушам, заставлял молча выслушивать собственные жалобы на нелегкую и несправедливую жизнь.
– Что, отработала свое на сегодня, красавиц, э? Куда везти тебя, хорошая?
– В Чернявино.
– В Чернявино? Это ж за Элеватором, в такую даль,э! – он сочувственно покачал головой, зевая, потыкал пальцем в навигатор. – Там чебуреки в пакете лежат, бери-угощайся, красивая.
– Не хочу, – тихо ответила девушка.
Стянув посильнее полы шубки, она спрятала нос под воротник и болезненно нахохлилась, напомнив озябшую на морозе птицу.
– Не хочешь. С такой жизнью, как у нас с тобой и жить не захочешь, – эмоционально посетовал он. – По городу всю ночь, как проклятый мотаешься-мотаешься и копейку заработал.
– Тебе грех жаловаться, – упрекнула его девушка.
– Гордая ты, э, какая, – таксист устало вздохнул. – Зря на меня злишься-фырчишь. Как там Маугли говорил, помнишь? «Мы с тобой одной крови!» Вот и мы с тобой такие же…
Он замолчал, натужно вглядываясь в разыгравшуюся за лобовым стеклом метель. Таксист ничего не говорил больше, он думал о том, что они, эти порочные порождения ночи, рабыни загульного центра и богини городских окраин, они всегда были рядом, смотрели на него из тьмы, вставали плечом к плечу. Черная «десятка» сотни раз развозила по клиентам вот таких же, как она – эта угрюмая ночная незнакомка в норковой шубке, надетой на голое тело. И они с ней лишь две стороны одной бесконечной ночи…
«Десятка» пронеслась по шоссейке, у покосившегося указателя «Чернявино» свернула налево. Там, на высокой бетонной стеле красовалась эмблема местного племзавода – два сцепленных кольца: одно со стрелкой, второе с крестом.
– Высади тут, – пассажирка тронула таксиста за плечо.