– Ну, тварь, что делать теперь с тобой прикажешь?
Шах промолчала. Это упрямое молчание несказанно разозлило Тибольда. Мужчина противно скривил тонкие губы и с оттяжкой ударил жертву по щеке. Та вздрогнула, прижав потные от страха ладони к жгучему алому следу.
– Вы меня не запугаете, – сдавленным шепотом ответила мучителю, за что тут же получила по второй щеке и тихо всхлипнула.
– Фи, как грубо, – брезгливо фыркнула Трисс, наморщив хорошенький носик.
– Люблю БДСМ, – одобрительно хохотнула Ханна, довольная получившейся шуточкой. – Можешь пытать ее, приятель, уважаю такое.
– А это идея, – мерзко заулыбался Тибольд, в водянистых глазах мужчины блеснули безумные огоньки. – Эй, девки, разведите-ка костер!
– Зачем еще? – недоверчиво поинтересовалась Трисс.
– У себя на ферме я клеймил каленым железом коров и кобыл, – он многозначительно продемонстрировал собравшимся здоровенную печатку-кольцо с изображением бычьей головы. – Вот мой фирменный знак! Хочу припечатать им задницу этой поганке, чтоб впредь умнее была.
– А ты мне нравишься все больше, – закусила губу садистка-Ханна, – идея отличная.
Вдохновленная перспективой жестоких развлечений Тибольда, она с непривычным рвением взялась собирать хворост и разводить костер. Трисс не разделила общего энтузиазма и решила как-то отвлечь мужчину от кровожадных мыслей, хотя бы на время.
– Обязательно сейчас клеймить? Я не люблю все эти крики, вопли… Даже ужастики обычно не смотрю. Гадость, бе-е-е… – тут блондинку осенило. – Смотри, Тибольд, у тебя даже член от возбуждения стоит, ты бы ее трахнул сначала? Потом-то возможности не будет?
Блондин задумался, облизнул губы. Шлюха права. После экзекуции девчонка наверняка вырубится, а то и вовсе копыта от болевого шока отбросит. Надо воспользоваться возможностью!
– Подруге огонь разводить помогай, чего сидишь? – грозно бросил Трисс Тибольд. – А ты, пошли!
Он схватил Шах за шкирку и поволок к соседним деревьям. Там бросил на землю, сам навалился сверху, одной рукой принялся расстегивать ширинку, а второй пропихиваться через плотно сведенные бедра своей жертвы. Тибольд давил девушку массой, больно, до синяков щипал за ляжки, но та зажималась и сопротивлялась с молчаливой решимостью. Разозлившись, мужчина навис над ней, приподнявшись на руках. От него мерзко пахнуло потом и мускусом:
– Уймись, тварь, и ноги раздвинь, живо! Я тебя, сучка, сейчас накажу! За все накажу! – он замахнулся на Шахерезаду увесистым кулаком, на котором блеснуло злополучное кольцо. – Начнешь рыпаться, я тебе морду в фарш разобью, а будешь хорошей девочкой – отделаешься хорошим сексом и красивым шрамом на заднице!