- Он живой? - этот вопрос Лиза задала одновременно с Марьей Федоровной.
- Да, живой, живой! Только потрепанный сильно! Иван говорит, там кровищи, караул!
Силантий Петрович, взяв с дивана плед, шагнул на улицу, там, у забора стояла машина этого парня, в ней сидел Иван, и его всего трясло. Иван, увидев деда Силантия, открыл дверцу автомобиля.
- Дед Силантий, я... Он там... Простите.
- Спокойно, парень. Всё нормально. Так случается. Это ж твой первый перекид, да ещё чутка раньше он у тебя случился. А ты молодец, держишься, хоть Артемий и выкинул тебя насильно. Давай-ка, пошли в дом. Поешь сладкого, там мать пирогов напекла, - Силантий Петрович говорил спокойно, движений резких не делал, и Иван начал успокаиваться и опустил ноги на землю.
- На-ка вот, укройся, - дед Силантий протянул Ивану плед, он кивнул и, обмотав плед на поясе, направился в дом.
Лиза обняла брата и, окинув его быстро взглядом, спросила:
- Ты цел?
- Лиза, со мной всё хорошо. Помоги Артемию! Ты нужна ему. Там столько крови.
Лиза кивнула и шагнула к машине:
- Вези! - скомандовала парню, - ему больно очень. Ему помощь моя нужна.
Парень растерянно уставился на неё, потом перевел взгляд на Силантия Петровича. Тот согласно кивнул.
Пока ехали до той самой лесной избушки, парень молчал. Лиза тоже. Потом, парень вдруг сказал:
- Почти приехали уже. Но я не могу очень близко подъехать. Артемий в облике зверя во мне угрозу почует. Но я покажу тропку, по ней до избушки дойдешь.
- Не надо, качнула Лиза головой, я и так вижу, где он лежит, - парень удивленно качнул головой, но уточнять ничего не стал. Да Лиза и не смогла бы ему объяснить, как она видит, где лежит Артемий.
Едва машина остановилась, Лиза выскочила из неё и побежала. Она бежала на пульсирующую боль, исходящую от Арсения. Когда она выскочила на поляну, где стояла избушка, она сразу увидела огромного медведя, который лежал на самом солнцепёке и тяжело дышал. Левое ухо у медведя было седым. Услышав Лизу, медведь медленно открыл правый глаз и рыкнул. Через его морду, наискосок, от лба, через левый глаз и вниз, к носу, тянулись три параллельные царапины, глаз заплыл. На левой лапе были такие же глубокие и кровоточащие раны.
- Сейчас, сейчас, потерпи чуть-чуть. Сейчас я помогу, - заворковала Лиза, приближаясь к медведю, - ну, видишь, мой хороший, это я, твоя Лизавета.
Лиза опустилась перед медведем на колени, он сделал попытку зарычать и встать, но лапы не держали его и он завалился на бок и чуть не придавил Лизу.
- Значит так, ушко-серебрушко, если ты ещё раз дернешься, то я уйду. Слышишь меня? - медведь выдохнул с хрипом.